«Подсолнух» на счастье
Шрифт:
— Ты выглядишь восхитительно как всегда, Рена. Но где это ты пропадала? Я звонил в офис, но не застал.
— Джой. — Бранч бросила взгляд на Анджера. — Познакомься с Теодором Анджером… Это новый хозяин «Трибуны»… Ты же знаешь, Билли недавно умер…
— Вот как? — пожал плечами Хедли. — А твое предложение остается в силе или как?
— Разве я недостаточно ясно с тобой говорила?..
— Понятно. — Хедли окинул взглядом Анджера. — Если Рената Бранч раскинула силки, птичка обязательно попадет в западню…
Рената заметила, как потемнело
— Джой! Что ты такое говоришь? Можно подумать, речь не о деловых отношениях, а…
— Ладно, извини, не кипятись, надеюсь, мистер Анджер понимает шутки?
— Не всегда, — жестко ответил Тео. — Особенно если речь о деле, а я не в курсе.
— Разве? Тогда я подумаю еще, дорогая. Жду твоего звонка. — Хедли картинно раскланялся и, помахав кому-то рукой, удалился, наградив на прощание Ренату поцелуем.
Она кисло улыбнулась.
— Вот подлец! — бросила Рената вслед Джою.
— Зачем же ты с ним якшаешься? — возмутился Тео. — Или жаль расстаться с поклонником? Держишь при ноге?
— Фу! Все вы одинаковы, Анджер. Он нужен не мне, а «Трибуне».
— Ага, значит, и мне, так полагать? — Усмешка искривила губы Тео.
— Нам нужен, если хочешь! Я потом объясню тебе, почему цепляюсь за Джоя.
— Я… понял, — напряженно ответил Тео, вложив в слова явный подтекст.
— Вспомни кое-что, Анджер. Не я пригласила тебя сюда, а ты меня. Так же как ты сам попросил меня вернуться в «Трибуну».
Тео сделал глубокий вдох. Да что со мной? Отношения с мужчинами — это ее личное дело.
— О'кей, я был не прав.
— Я могу работать на тебя, Тео, — бросила Бранч. — Но я не обязана терпеть твои оскорбления.
— Послушай, я уже извинился. Давай забудем. О'кей?
Музыка взорвалась вновь, и шум теперь был на руку Ренате: можно помолчать, иначе она не постеснялась бы и послала куда подальше этого надутого индюка, вообразившего о ней Бог знает что.
Ей стало нестерпимо обидно, особенно потому, что рядом с ней был как раз тот тип мужчины, внешность которого приблизительно соответствовала ее идеалу. Не случайно же при всем их взаимном антагонизме она сразу зажигается от его поцелуев. Даже воспоминание о них приводит ее в трепет. С этим еще можно совладать, решила про себя Рената. И она справится, чего бы ей это ни стоило.
— У тебя такой вид, будто ты пришла сюда не веселиться, а решать мировые проблемы, — услышала Бранч голос Тео, склонившегося к ее уху.
— А ты разве думал развлечься? Ты же хотел познакомится со Шварцем, как я помню?
— Считай, знакомство состоялось, — расхохотался Тео и совершенно неожиданно приподнял ее за талию, чтобы она смогла над головами танцующих увидеть происходящее за распахнутыми дверями соседнего зала. — Как тебе нравится шимпанзе во фраке?
— Я не понимаю, что он там делает.
— Как что? По-моему, раздает сувениры. Может, пойдем и тоже получим на память?
— Только если сувениры с автографами. — Да,
Шутливый тон обоих снял напряжение, к тому же снова возник официант с шампанским и, чокнувшись, они выпили.
— Если не возражаешь, потанцуем. Все лучше, чем когда со всех сторон толкаются. Я устал держать оборону. Дюйма два квадратных в нашем распоряжении все-таки есть.
Она не успела сказать ни «да», ни «нет», как оказалась в кольце мужских рук. Они властно легли ей на талию, подхватили спину.
Медленный, тягучий блюз. Ритмичное покачивание тел… Тео умело вел ее в танце, и Рената прикрыла веки, полностью погружаясь в завораживающую мелодию.
Шелк платья, слабый аромат духов, тень от ресниц на побледневшем лице. Тео чувствовал невероятную нежность, нечто почти забытое, словно был сейчас не зрелым мужчиной, а робким юнцом.
Что это такое, черт побери? Я же не пацан какой-нибудь. Да, Рената очаровательна. Нужно быть слепцом, чтобы не заметить этого, но зал полон привлекательных женщин. Мир полон ими! Ты же женился на одной из них. И разве обрел счастье и покой? Ты узнал ад ревности, подозрительность… А ведь твоя жена всего лишь любительница. Рената куда красивее и раз в десять изобретательнее, вспомни историю собственного отца. Ты размяк сейчас, наверное, не меньше, чем он. Проклятье!
Лицо Тео было непроницаемым, когда Рена наконец взглянула на него. Но она всем своим существам чувствовала его тело, особенно ту упругую выпуклость, что соприкасалась с ее телом. Она попробовала отстраниться, но Тео только сильнее прижался к ней.
— Ты всегда так танцуешь?
— Как? — лукаво улыбнулся Тео.
— Сам знаешь.
— По-моему, все мужчины и женщины, танцуя, проводят нечто вроде разведки. Если хочешь, примериваются друг к другу.
Рената вспыхнула.
— Я не люблю циников. Терпеть не могу, когда так говорят, слышишь?
— Если скажешь еще громче, не один я услышу, все остальные тоже.
— Мне плевать.
— Мне тем более. Меня тут никто не знает. И не делай вид, будто ты монашка, впервые испытавшая натиск…
Тео смолк, ошеломленный собственной грубостью, шоком и ужасом, написанными на лице Ренаты.
— Пошляк! — Она решительно высвободилась и ринулась сквозь толпу танцующих.
— Рената!
Она не слышала его или не хотела слышать. Ее рыжая головка мелькала среди моря других голов.
— Подожди! — Он ругал себя за дурость, злился, что обычная выдержка изменила ему. Да и пошляком Тео никогда не был, но его несло, будто с цепи сорвался.
Куда к черту она подевалась? — подумал Тео.
Выйдя в мощенный камнем патио, Анджер огляделся. Здесь не было толчеи. Люди стояли небольшими группами, беседовали и пили, расположившись живописными стайками вокруг легких белых столов, уставленных спиртным и закусками.
А дальше, там, где ступеньки вели в темноту сада, мелькнуло знакомое голубое платье.