Подставная фигура
Шрифт:
Микроавтобус притормозил у шестого подъезда, задние дверцы резко распахнулись, и оттуда, как парашютисты из транспортного «Ана», посыпались одинаковые фигуры в грязно-белых комбинезонах «Снег», в черных масках и с короткими автоматами наперевес. Они хорошо знали, что надо делать: без крика, шума и суеты первая пятерка вбежала в подъезд, «рафик» неторопливо покатил дальше, Ринат протер глаза: не привиделось ли с недосыпу?
– Гля, это чего? – неуверенно пробормотал Крепыш.
Очевидно, он тоже не был
Ринат схватил мобильник, воткнул палец в клавишу. Руки дрожали, пальцы оставляли на трубке влажные отпечатки.
– Татарин, тревога, менты...
Закончить фразу он не успел. Дверца распахнулась, приклад автомата въехал ему под ребра, враз сбив дыхание и отбив охоту сопротивляться. Жесткая рука вцепилась в ворот пальто и одним рывком вырвала бригадира из машины, как редиску из сырой земли. Многоэтажный дом накренился, перевернулся, покрытый льдом асфальт вздыбился и со всего маху ударил Рината, так что екнули внутренности и помутилось в голове. Тяжелый башмак придавил шею, жесткий срез стального ствола больно уперся в затылок.
– Вы что, волки позор... – Истерический крик Вьюна оборвался на полуслове, и он тоже тяжело впечатался в землю. Рядом бездыханно скорчился Крепыш, а у первого подъезда столь же сноровисто распластали на льду Белого. Каждый получил «расслабляющий» удар, башмак на шею и ствол в затылок.
Всего за две минуты с самой боевой бригадой «Консорциума» было покончено. Из подъезда вывели Татарина, Битка и Ляха. У всех были в кровь разбиты физиономии.
– Этих троих к нам! – скомандовал здоровенный мужик в расстегнутой, несмотря на мороз, куртке.
Спецназовцы не церемонясь затолкали их в «рафик».
Шофер бросил на снег окурок и сплюнул. Микроавтобус неторопливо пополз к выезду со двора. – А этих в отделение!
Рината с его командой и Белым погрузили в невесть откуда взявшийся милицейский «уазик».
– Не бойсь, пацаны, – проскрипел Ринат. – Ничего они нам не сделают. Через три часа отпустят!
Двор опустел. Фокин подозвал стоящих в стороне Сомова и Гарянина.
– Пойдем, сделаем свою работу.
На завтрак Маша приготовила омлет. У Макса не было аппетита, да и вообще он не любил яиц. Зато Веретнев с аппетитом умял две порции. Когда пили кофе, раздался длинный звонок в прихожей. Макс поднялся.
– Сидите, я открою.
Веретнев поднялся, сунул руку в карман. Звонок не умолкал. Подойдя к двери, Макс громко спросил:
– Кто там?
Звонок захлебнулся и смолк.
– Открывайте! Федеральная служба безопасности, – донесся снаружи жесткий голос.
– А документы есть? – Веретнев оттеснил Макса в сторону и припал к глазку. – В открытом виде!
Потом он открыл дверь. На площадке стоял кто-то высокий
– Можете спрятать документ, товарищ Фокин, – спокойно сказал Слон. – Я подполковник госбезопасности Веретнев. Заходите.
Фокин вошел, за ним еще двое. В прихожей сразу стало тесно.
– Кто Карданов? – спросил майор, безошибочно устремив взгляд на Макса.
– Я, – подтвердил тот.
– Вам придется проехать с нами.
– Вы не поняли, майор, – раздраженно сказал Слон. – Я подполковник ГБ, вот мои документы...
Слон достал пенсионное удостоверение, но Фокин не обратил на него никакого внимания.
– Вы тоже проедете с нами, – как о деле решенном, сказал майор. – Официально вас сюда никто не посылал, поэтому придется объяснить, как вы здесь оказались. А главное – с какой целью.
Веретнев приуныл. Все правильно: он здесь находится не как представитель могущественного ведомства, а как частное лицо. Крепко пьющий пенсионер с незарегистрированным пистолетом в кармане. Проблем не оберешься...
И у Карданова испортилось настроение. За ним тоже не стояло никакой могущественной силы. И защититься от обвинения в терроризме будет не так-то просто...
В это время в дверь позвонили.
– Черт! Я же сказал – никого не пускать! Досадливо морщась, Фокин щелкнул замком. На пороге, отстранив спецназовца, стоял аккуратный молодой человек с пронзительными синими глазами.
– Служба внешней разведки, – негромко представился он и поднес удостоверение к лицу великана.
– Вы майор Фокин?
– Ну и что? – не слишком доброжелательно отозвался тот.
– На два слова. – Молодой человек сделал выразительный жест, и они прошли на кухню.
Сомов и Гарянин переглянулись. Необычайно высокая насыщенность этой квартиры представителями спецслужб показывала, что скорей всего придется уходить ни с чем. Так и получилось.
Молодой человек что-то долго втолковывал Фокину, тот лишь отрицательно качал головой и твердил про свое начальство. Тогда разведчик позвонил куда-то по мобильному телефону, а через несколько минут на поясе у Фокина затиликала рация.
– Я понял, товарищ генерал, – мрачно сказал он. – Да. Есть.
И направился к выходу.
– Извините, коллеги, ошибка вышла, – буркнул он. И не удержался, чтобы не съязвить: – Думал, вы чужие шпионы, а вы, оказывается, наши...
Сомов и Гарянин нейтрально улыбнулись и вслед за шефом вышли из квартиры.
В половине десятого Фокин вернулся в управление и сразу прошел к Ершинскому. Тот был явно не в духе.
– Посмотрите, что получается, Сергей Юрьевич, – монотонно произнес шеф. Монотонность была явным признаком сдерживаемого раздражения.