Подставное лицо
Шрифт:
– Да, именно так, Михаил Захарович, – охотно согласился Гуров. – Сроки очень сжаты, у нас нет никакой возможности поочередно отрабатывать множество версий. Поэтому мы должны сосредоточиться на одной, единственно правильной. А в условиях штурмовщины и тормошиловки это сделать, по сути, невозможно. Человек, который мне рекомендовал встретиться с вами, имел в виду несколько иные тупиковые ситуации. Он вас представил как Вольфа Мессинга номер два, который в состоянии с первого же взгляда сказать о человеке – говорит тот правду или лжет.
– Вот как?! – Хозяин квартиры рассмеялся. – Ну, это уже из области мифотворчества. До Вольфа Мессинга мне далековато. Кстати,
– Интересно, это почему же?
– Так ведь жили мы тогда в эпоху воинствующего материализма. И любой фокус должен был объясняться с материалистической точки зрения. А Мессинг показывал такие «фокусы», что их объяснить попросту было невозможно. Они граничили с мистикой и колдовством. Вот он и показывал народу то, что разрешалось свыше, а особо избранным – то, на что был способен. А на том сеансе для меня произошло нечто необычное. Проходя мимо меня, Вольф Мессинг вдруг остановился и сказал: "У вас неплохие задатки. Думаю, молодой человек, вас ждет большое будущее". И в самом деле – вскоре у меня обнаружились необычные способности. Я научился видеть руками, в том числе и предметы, скрытые непрозрачной оболочкой, обострилась и интуиция. В университете я половине группы угадывал номера экзаменационных билетов.
– А за это не перепадало? – рассмеялся Гуров.
– Нет. Угадать я мог всего за пару минут до того, как он был взят. Так что… Кстати, вы мне только позвонили, а я уже примерно знал, кто и зачем мне звонит. Но, скажу сразу, я не рентген, не ходячий полиграф. Ну, по-другому, "детектор лжи". Поэтому давайте подумаем вместе: чем именно я могу вам помочь? Как вы себе это представляете?
– Сейчас мои коллеги на похоронах Ритушина. Они наблюдают за этой грустной процедурой, ожидая чего-либо, выходящего из ряда вон. Вплоть до неуместных ухмылок кого-либо из присутствующих. Я уверен, что причастные к убийству или даже сам заказчик там будут обязательно. Необходимо выявить, пусть и по косвенным признакам, – кто хоть краешком «коготка» увяз в этом деле. Ну а уж потом вычислить «птичку» будет проще. Поэтому мы, помимо визуального наблюдения, решили организовать и скрытую видеосъемку. Думаю, скоро видеозапись будет готова, и я очень хотел бы, чтобы вместе с нами ее посмотрели и вы.
– Хм… – Михаил Захарович пожал плечами. – Давайте попробуем. Где намечается видеопросмотр?
– У нас в управлении. Я вас доставлю и туда, и обратно. – Гуров вынул из кармана сотовый и набрал номер Стаса.
Крячко откликнулся сразу же. Он сообщил, что Ритушина уже похоронили и рабочие похоронной фирмы уже начали устанавливать памятник и ограду. Примерно через полчаса он обещал быть в управлении с видеокассетами.
– Я так понял, нам нужно выезжать уже сейчас. – Михаил Захарович встал из-за стола и направился в соседнюю комнату. – Переоденусь.
Через несколько минут он вышел одетый в темный, отменно сидящий на нем костюм. Теперь старик выглядел гораздо значительнее, и казалось, от него исходила некая властность, некое право повелевать.
– Извините за комплимент, но в те времена, я так понял, начальники выглядели более начальственно, – приятельски улыбнулся Гуров.
Михаил Захарович ничего не ответил, лишь чуть развел руками, как бы говоря: уж такое было время. Они вышли из квартиры и стали спускаться по гладким, вытесанным из камня ступеням
– Вы сюда ехали, «хвоста» за собой не замечали? – Михаил Захарович говорил спокойно, но в его взгляде была заметна тревога.
– Нет, нет. – Гуров припомнил весь свой маршрут. – Точно – нет. Если кто-то повисает сзади, я его замечаю уже чисто автоматически. Никого сзади не было.
– А кто знает о том, что вы поехали ко мне?
– Никто. Даже лучший друг. Я ему сказал, что у меня встреча. Но с кем и где – не знает даже он.
– Понятно… – чему-то усмехнулся Михаил Захарович. – Следует думать так, что разыскиваемые вами злоумышленники не прочь продемонстрировать свою вездесущность и всеосведомленность. Видите вон того молодого человека, который смотрит в сторону нашего подъезда? Он послан сюда, чтобы нас с вами убить. Но один ли он? Сейчас посмотрим… – Некоторое время старик пристально следил за каждым движением незнакомца, затем коротко кивнул. – Есть и второй. Тот спрятался вон за тем деревом.
– Я сейчас вызову опергруппу. – Гуров достал сотовый.
– Вызывайте. – Михаил Захарович стоял, энергично растирая руки. – Ну а я приму свои меры.
Он глубоко вздохнул и, недвижимо глядя на неизвестного, одновременно с резким выдохом выбросил руки ладонями вперед с широко расставленными пальцами. В то же мгновение парень схватился за живот обеими руками и, корчась, словно от невыносимой боли, повалился на землю. Из-за дерева к нему выбежал другой, недоуменно озираясь. Старик повторил свои загадочные манипуляции, и второй тоже рухнул, скрежеща зубами и побледнев от нестерпимой боли.
Когда Михаил Захарович и Гуров, выйдя из подъезда, подошли к киллерам поближе, те были не в состоянии не только выполнить свое задание, но и просто сопротивляться. Гуров проверил их одежду и достал припрятанные под пиджаками иностранные пистолеты с глушителем.
– Ну вот, теперь можете немного расслабиться, – удовлетворенно кивнул Михаил Захарович, проведя над ними рукой.
Киллеры, покрывшись крупными каплями пота, немного порозовели и обессиленно растянулись на булыжнике двора.
– Ну что, парни, побеседуем. – Гуров обошел киллеров так, чтобы быть в поле их зрения. – Так, кто вы и чье задание выполняете?
– Мы… Прохожие. Случайные прохожие, – морщась, выдавил крупный мордастый парень, с ненавистью глядя то на Гурова, то на Михаила Захаровича. – Нам плохо, вызовите "Скорую".
– Сейчас приедет, – кивнул Гуров. – Мы не из "ноль три", а из "ноль два". Это, я бы сказал, очень оригинально – гулять по городу, «случайно» заходя во дворы с такими вот "игрушками". – Он указал на пистолеты. – Значит, отвечать на вопросы вы не настроены? Хорошо. Будем беседовать в более подходящей обстановке.
Со стороны улицы донеслись звуки милицейской сирены и рев мотора. Во двор на полном ходу влетел милицейский «уазик», из которого выпрыгнули четверо парней в масках и «брониках» с автоматами на изготовку.
– Всем стоять, никому не двигаться! – жестко скомандовал один из них с лейтенантскими погонами.
– Все в порядке, я – полковник Гуров. – Он показал прибывшим удостоверение. – Этих «героев» упакуйте в «браслеты» и прямым курсом – в следственный изолятор.
– Все врассыпную! Ложись! – неожиданно скомандовал Михаил Захарович, рванув Гурова за рукав.