Подставной киллер
Шрифт:
Спокойная уверенность, с которой он это произнес, убедила Панина, что Крячко не шутит, и свою угрозу он отложил на неопределенное время, тем более что поблизости не было видно никого, кто бы мог прийти капитану на помощь. С угрюмым видом он вынужден был выйти за ворота, а потом занять место на заднем сиденье собственной машины. Гуров сел за руль и завел мотор.
– Сейчас я кое-куда загляну, – сказал он Крячко. – Это займет некоторое время. Но вы будете ждать меня в машине – тихо и спокойно. А если капитан Панин попытается нарушить спокойствие, разрешаю припомнить ему лучшую кухню на
– Я припомню, – пообещал Крячко.
Глава 15
– Ну и скотина же ты, капитан! – доверительно сказал Панину Крячко, когда они остались в машине с глазу на глаз. – Это не в обиду тебе сказано, а простая констатация факта. Ты же нас с Гуровым специально к Ашоту послал – в надежде, что там нас покалечат, и мы больше не будем задавать неудобные вопросы.
Они по-прежнему сидели, пристегнутые друг к другу наручниками. Гуров ушел примерно полчаса назад. Он ничего не сказал, но догадаться было нетрудно – за тем углом, куда он направился, стояла машина сержанта. Для Панина эта новость наверняка была бы неприятным сюрпризом, и Крячко решил его не огорчать. Капитан и без того нервничал, гадая про себя, какую еще каверзу затеяли «беспредельщики» из Москвы.
Гуров задерживался, и Крячко захотелось развлечься разговором. Панин вряд ли являлся хорошим собеседником, особенно сейчас, но для Крячко было важно излить накопившиеся в душе чувства. Собственно, он с большим удовольствием применил бы к своему пленнику иные меры воздействия, но знал, что Гурову это может не понравиться, и поэтому ограничился психической атакой. Но капитан Панин, хотя и пребывал в некотором шоке, был еще далеко не сломлен.
– Вас предупредили, что в «Малине» опасно, – процедил он сквозь зубы, не глядя в сторону Крячко. – За ручку никто водить вас не будет.
– Это уж точно. Вот за нос – тут охотники сразу нашлись. Только ты, капитан, не учитывал одного простого факта – таких слонов, как мы, за нос водить опасно. Палка всегда о двух концах, а ты свой держал не очень крепко. Теперь твой черед получать оплеухи.
– Цыплят по осени считают, – с прежней интонацией процедил Панин.
– Думаю, как раз к осени вас всех и пересчитают, – спокойно заметил Крячко. – В зале заседания суда.
– Удивительная самонадеянность у вас, москвичей, – зло усмехнулся Панин. – Только каким боком вы меня в этот суд впихнете? Как бы вам самим на скамью не присесть!
– Не говори гоп, – предупредил Крячко. – За здорово живешь ты бы нас не подставил. Значит, грешки за тобой водятся серьезные. Как и за твоим начальником безутешным. Вы его любовницу, часом, не сами ли грохнули? Такие вещи сплошь и рядом случаются. Скажем, шантажировать она его начала, или еще что. Может, другую нашел. А тут вам на удачу лох из Москвы подвернулся, на которого вы всех собак и повесили. Как тебе моя версия?
– Засунь ее себе, знаешь, куда? – посоветовал Панин.
Однако он не столько отбивался от наскоков Крячко, сколько с глубокой тоской смотрел на служебную рацию, которая находилась от него на расстоянии вытянутой руки, но была ему недоступна. Для большей надежности Гуров перед уходом вообще ее выключил.
– Не нравится, значит? –
– Да наплевать, – усмехнулся Панин. – Что это доказывает? За гостиничные журналы мы не отвечаем. За такси тоже. А вам фамилию подозреваемого не сообщали, чтобы не вмешивались в дела следствия. И вообще не понимаю, чего вы, собственно, добиваетесь? Валяете дурака… А ведь мы могли бы попробовать с тобой договориться.
– Непременно попробуем, – пообещал Крячко. – Вот только Гуров вернется, и сразу попробуем. Но если ты будешь плохо договариваться, то тебе тоже будет плохо, так что не обольщайся. Условия будем диктовать мы.
Панин с презрением отвернулся и принялся напряженно смотреть в окно, будто боялся пропустить что-то важное, что должно было случиться с минуты на минуту. Важное и в самом деле случилось, но вряд ли Панин ожидал именно этого. Из-за угла появился Гуров и быстрым шагом направился к машине. А за ним, едва поспевая, почти бежала тоненькая рыжая девушка со спортивной сумкой через плечо. Лицо у нее было сердитое и усталое.
– Один-один, – сказал Крячко, подталкивая Панина в бок. – Не ожидал?
– Кто позволил? – не выдержал Панин и, забывшись, попытался выскочить из машины.
– Спокойно! – предостерегающе сказал Крячко, рывком усаживая его обратно. – Ты, в отличие от этой девушки, еще не освободился.
Гуров открыл дверцу и помог своей спутнице сесть в машину.
– Здравствуйте, – сказала она, оборачиваясь к Стасу, и тут же пояснила: – Здороваюсь персонально с вами, потому что с этим, – показала она на Панина, – даже разговаривать больше не буду. Собственно, я и до сих пор ему ни слова не сказала. Он все меня пытал, что я про вас знаю и зачем разыскивала. Как будто разыскивать человека – бог весть какое преступление! Запер меня к каким-то пьянчугам, скотина! Если бы не… Лев Иванович, кажется? Если бы не он, я бы там до утра торчала.
– Легко захотела отделаться! – проворчал Гуров, усаживаясь за руль. – До утра! А трое суток не хотела? Как минимум? До тех пор, пока с нами не разобрались бы.
– Как ты ее достал, Лева? – негромко спросил Крячко.
– С помощью того самого ключа и хорошего человека, который ждал нас с тобой за углом, – туманно ответил Гуров. – Он употребил все свое красноречие и авторитет, чтобы вызволить несчастную узницу. Все-таки любовь – великое дело. – При этих словах Гуров будто невзначай покосился на девушку, у которой это замечание вызвало довольно бурную реакцию.
– Какая, к черту, любовь? – возмущенно сказала она. – Он просто боится, что я проболтаюсь!
– Насчет чего? – тут же поинтересовался Крячко.
– Необязательно обсуждать наши проблемы при посторонних, – вмешался Гуров. – А по отношению к этому человеку, девушка, вы несправедливы – все-таки вы ему нравитесь.
– Не зовите меня девушкой – терпеть этого не могу. У меня имя есть, даже два. Но я предпочитаю, чтобы меня звали Глорией. А с этим вашим человеком я надеюсь больше никогда не встречаться.