Подсвечник Чпока
Шрифт:
— Чпок, — сказала мать, — я…
В этот момент на кухню вошла Аничкина, увидела сосиску и выхватила ее с тарелки Чпока.
— Что? — не расслышав, переспросил Чпок и потянул сосиску обратно.
— Я…, — повторила мать.
Резким рывком Аничкина отвоевала сосиску.
— Что? — переспросил Чпок и снова дернул сосиску к себе.
— Я умираю, — сказала мать.
Аничкина нажала на рычажок телефона. Чпок ударил ее в голову. Аничкина упала и закричала. На шум вошел Жирдяй. Чпок ударил и его. Следующим вошел Бурый. Его Чпок ввинтил головой в батарею. Последний одноклассник, Кулек, спрятался за шкаф.
А вскоре после смерти матери неладное случилось с отцом. Жара в то лето пришла тягучая, дурманящая, выматывающая до головокружения, до тошноты. Переворот случился, путч, ГКЧП. Отец не отходил от стоявшего на шкафу старого радиоприемника. Все слушал и слушал новости. Потом перестал есть. Не выключал приемник даже по ночам. Как-то Чпок с сестрой заглянули к нему в комнату. Он сидел в полутьме на стуле, обхватив колени руками, прислонившись к приемнику ухом, и глядел на Чпока с сестрой безумными белесыми глазами.
— Папа, может, поспишь? — робко спросила сестра.
— Это со мной говорят, со мной, ко мне обращаются, я должен слушать, чтобы ничего не пропустить, — тихо отвечал отец.
Сестра с испугу зарыдала. Наутро Чпок снова заглянул к отцу. Тот продолжал сидеть все в той же позе. Чпок собрался прикрыть дверь.
— Не закрывай, Чпок, — попросил отец. — Войдет наша собака, Тошка, и скажет, есть ли Бог или нет. Есть ли Бог или нет. Есть ли Бог или нет.
В тот день сестра вызвала санитаров. Когда отца увозили, он кричал:
— Чпок, они приехали меня убивать! Прыгай в окно!
Семья Чпока жила на последнем этаже пятиэтажного дома. Прыгать Чпоку не хотелось. Он сел на корточки и вжался в угол комнаты. Но спрятаться было негде.
Отец вернулся через пару месяцев. Он сильно изменился. Днем лежал на диване и глядел в потолок. А по ночам медленно бродил по квартире, держась за стены. Мир Чпока перевернулся вверх тормашками. Раньше отец был для него безусловным авторитетом. Он знал все, всегда и за Чпока. Чпоку не надо было принимать решения. Отец знал, что ему делать сегодня, завтра и после. Куда пойти и кем стать, когда Чпок вырастет. Даже на рыбалке отец знал, на какого червяка, какая и когда у Чпока клюнет рыба. Вся жизнь Чпока проходила в войне с этим знанием отца. И теперь оказалось, что его война была напрасной. Самый умный на свете человек оказался обычным психом.
— Теперь ты у нас глава семьи, — сказала Чпоку сестра.
Но Чпоку не хотелось становиться главой семьи. Ему просто хотелось сбежать. Куда глаза глядят. Окончательно, бесповоротно, чтобы всего этого не видеть. И вот сейчас, кажется, его час настал.
Изб силуэты темные проявились по сторонам дороги.
— Вот и Шкинь, — заприметил Чпок.
Где ж эта улица, Заветов Лысого? Старичок сегодня подарил школе пару незначимых медалек.
— Такой-то Порфирий Петропалыч, проживающий в селении Шкинь, Заветов Лысого, 17, безвозмездно преподнес в дар нашей школе то-то и то-то, — торжествующе провозгласила мужеподобная директорша по кличке Шиза.
Тогда-то
«Сдохли все небось с голодухи», — злорадно подумал Чпок.
Вот и заветная изба. Чпок перемахнул через забор. Подошел поближе к дому. Форточка в одном окне приоткрыта. Чпок забрался на подоконник и открыл ее пошире. Теперь тощий Чпок мог легко протиснуться в форточку. Чпок подтянулся рывком. Перевернулся в окне, так что оказался жопой на раме. Еще подтолкнулся. Вот и все. Осторожно спрыгнул. Снова включил фонарик и посветил по сторонам. Столярный стол, на стене на гвоздиках висят инструменты. Прихватил на всякий случай молоток со стены и прошел в соседнюю комнату. В углу на тахте тихо посапывал старик. У окна стоял старый письменный стол с выдвижным ящиком посередине.
«По ходу, здесь», — подумал Чпок.
Выдвинул ящик. Разгреб гору бумаг. И высветил черную, а днем, наверное, темно-красную коробочку. Открыл. Под документом маняще чернел Лысый. Чпок погладил его ладонью. Сзади раздалось сопение. Чпок повернулся назад и увидел старика, сидящего на кровати. В руке старик держал свечу.
— Э…, — удивленно пытался пробормотать старик.
Тогда-то Чпок и ударил его молотком в лоб. Потом в глаз, вплющивая его в черепную коробку, потом в нос, в зубы, ломая их и вдавливая внутрь.
«Ёёёйойоойоёптыть», — только и успел подумать Порфирий Петропалыч.
Скупщик
Оставшуюся часть ночи Чпок шел пешком. Утром вскочил в первый автобус и доехал до Райцентра. В Райцентре, он думал, легко можно найти Скупщика. Так и есть, долго рыскать не пришлось. На одном из первых попавшихся столбов увидал объявление с номером телефона. Позвонил из будки.
— Хорошо, через час буду на центральной площади. Как вы выглядите? Я подойду, — прошелестел спокойный голос.
Немолодой мужчина весь в черном подошел к нему ровно через час.
— Это вы? — Скупщик внимательно разглядывал Чпока.
Неторопливо протянул ему свою мягкую руку. Этот парень, Добытчик, с продолговатым лицом, высоким лбом, широкими, выдающимися вперед надбровными дугами и узкими скулами, с угрюмым и мечтательным выражением лица, внушал ему доверие. На него можно было положиться. В лице парня было что-то восточное. Скупщик любил Восток.
— Кавказец? — поинтересовался Скупщик.
— Я — русский, — ответил Чпок.
«Значит, татарин», — подумал Скупщик.
Размеренными движениями он отсчитал причитавшиеся Чпоку деньги.
— Не знаете, где здесь остановиться? — с деланным равнодушием спросил Чпок.
— Знаю, — после минутного раздумья ответил Скупщик.
Он привел Чпока в дом через дорогу от своего.
— Устраивайся, отдыхай, а вечерком заходи, потолкуем, — сказал Скупщик у забора и ушел.
Дородная баба встретила Чпока в сенцах.
«Бочка», — тут же дал ей кличку Чпок. Дом был ладный и чистый. Поднялись в горницу. На столе стояла банка огурцов, на стене висели нунчаки. Трое ребятишек резвились на полу.