Подумаешь, попал
Шрифт:
Огромный стол, вдоль него с дюжину стульев. Он стоял перед картой утыканной флажками, с трубкой в руке. Обернулся затягиваясь и выпуская дымок. Потом, оторвав от губ трубку сказал.
– Здравствуйте товарищ Кропоткин. И тут же спросил. – Как вы думаете, мы победим?
– Несомненно товарищ Сталин. Ответил я, как можно уверенным голосом.
– И я так тоже думаю, – товарищ Кропоткин. Сталин внимательно оглядел меня.
–Мне сказали, вы ранены?
– В основном контузия, и хорошо приложило грудную клетку, врачи опасаются, что возможно перелом ребер, но я думаю просто сильный
– Это хорошо, так значит придумка с танком, оправдала себя? Сталин хитро прищурился.
И я не знаю почему, решил соврать.
– Так точно товарищ Сталин, стрелял с удаленного расстояния, рвануло так что чуть не оглох.
Сталин улыбнулся. -Я был уверен в вас, товарищ Кропоткин и родина высоко оценила ваш подвиг, пленные немцы рассказывали, что при взрыве, у них погиб чуть ли не полк их самолетов.
– Возможно, мои подчиненные находившиеся на удалении видели, как несколько самолетов врага накрыло взрывом, – ответил я.
– Ну вот, а вы говорите возможно. Довольный Сталин нажал на какую то кнопку под столом, вошел генерал – майор с коробочками. С помощью полковника, он прикрепил награды. Я чуть не застонал, когда они копошась задевали мои многострадальные ребра.
Сталин вновь обратился ко мне. – Поздравляю вас товарищ Кропоткин.
И тут я ляпнул. – Служу Советскому Союзу.
Вождь, опять с хитринкой посмотрел на меня и проговорил .
– Неплохо сказано капитан, надо подумать, а не внести ли это изменение в устав.
Я чуть не вздохнул с облегчением. Тут я кое что вспомнил, золотая звезда героя, появилась у вождя всех народов намного позже. Портрет в роте, был тоже без неё, а там бы такого бы не позволили. А сейчас, она у него на груди. Так вот откуда,. весь этот танец с бубнами, а не сам ли Сталин предложил эту авантюру с танком. Мысль была бы не плохой, будь тот склад с обычными боеприпасами. Впрочем, не мне судить.
– До свидания товарищ Кропоткин, поправляйтесь. Вот и все.
Снова в машине, и на этот раз в другой, сопровождает молчаливый лейтенант.
Подъехали к какому то дому, поднялись на второй этаж. Лейтенант так же молча, открыл дверь и отошел в сторону, давая понять, что мне нужно войти.
Я вошел, дверь за мной закрылась, сопровождающий остался за ней.
– Проходите, товарищ Кропоткин и присаживайтесь.
Я послушал говорившего, вряд ли кто в это время, осмелился ослушаться его.
Берия был сама любезность, поздравил меня с высшей наградой Родины, и лишь потом перешел, к нужной теме.
– Как вы это сделали? – задал он вопрос.
– Сделал что?
– Взорвали склад, и остались в живых?
Ах вот, оно что, Берия не глупец и прекрасно понимал, что взорвав склад с помощью легкого танка и даже тяжелого, вряд ли бы я уцелел. Что же врать ему не стоит.
– С помощью гранат и сахара, – ответил я.
– Сахара, – переспросил нарком?
– Ну да, сахар использовал как замедлитель, наложил на чеку гранаты, привязал и капнул воды, нечто подобное, применяли в первую мировую войну, при установки мин на воде , только там замедляли срок их всплытия.
– Понятно, – надеюсь вы не рассказали об этом ему?
Так вот в чем
– Я сказал, что взрыв, произошел после первого выстрела.
– Так и говорите, а лучше вообще не упоминайте,. за что вас наградили. – Вы выполняли секретное задание, и потому не можете разглашать подробности.
– Это я уже понял, товарищ нарком.
– Вот и хорошо, люблю сообразительных людей, с ними проще работать.
– Да если что, свяжись со мной, думаю что это тебе понадобиться.
Поняв, что разговор окончен, я встал.
– До свидания, товарищ нарком.
Тот не ответил, вероятно думая, правильно ли делает отпуская меня.
*****
Про меня казалось забыли. В прочем мне скучно не было. Меня доставали все, и соседи по палате, и вечно крутящиеся вокруг медсестры, как будто им делать не чего. Приходили пионеры пели песни, читали стихи и все требовали, чтобы я рассказал о своем подвиге. Появился репортер накропавший обо мне статью, и долго мурыжил меня, пока я не отделался от него, рассказав о бое под Березиной.
Буквально через день, по всему госпиталю ходили газеты, с громким названием статьи,
«Потомки Кутузова ». Бой описан был красочно, я бы так не сумел, как два наших танка и небольшая группа пехоты, под моим командованием, зашли в тыл немцам, с ходу уничтожили дивизион немецких пушек и в результате боя, отбили стратегически важный мост, после чего, обрушились на атакующего наши позиции врага, тот понес потери до батальона пехоты и роты танков. Моя фотография со всем иконостасом, рядом улыбающийся Федорчук со своей медалью. Федорчуку, временно пристроющегося помогать по хозяйству ,тоже досталось толика славы. Наконец чуть ли не к концу июля, меня выписали и тут ждал сюрприз, новенькая офицерская форма. При всей этой красоте, я заявился в штаб бронетанковых войск за направлением, и тут я убедился, что на данный момент я не кому не нужен. Танков нет. Посылать на фронт, как обычного пехотного командира, орденоносца героя. Ухватились за справку из госпиталя, где была приписка, рекомендуется в течении месяца отдых, для окончательного выздоровления. Возник вопрос, что делать с Федорчуком, но как говорится водители везде нужны, описав штабистам какой он ловкий и умелый, я пристроил его в штаб, жалко расставаться, но что поделаешь. Сам я не знал что делать, вроде и жил где то до службы в армии Кропоткин Виталий, но где я не знаю, да и знал бы, туда ехать палиться, родственники соседи. Встречи с бывшими сослуживцами, я особенно не боялся, контузия ранение, временная амнезия. Деньги, аттестаты на продовольствие я получил. Остается одно, где то снять квартиру, не дорого но сердито.
Скоро эвакуация начнется, пустого жилья будет полно. Вдруг окрик.
– Виталий, ты ли это?
Пред домной стоял, бравый старший лейтенант, танкист с орденом красной звезды на груди. Он полез обниматься. Я с трудом отстранил его.
– Ну ты медведь задавишь, не видишь нашивку за ранение ребра еще толком не срослись.
–Ну вот к нему всей душой, а он зазнался, кличкой своего бывшего командира называет.
– Сколько раз можно повторять, я Степан Берлогов, а то все Медведь, да Медведь.