Шрифт:
1
Дебби нашарила рукой дребезжащий будильник, выключила его, нехотя открыла глаза и оглядела полутемную спальню. Опять надо вставать, собираться и ехать на работу. Проклятье! А до уикенда еще целых три дня. Сегодня, как и вчера, и позавчера, и на прошлой неделе, и в прошлом году, придется заниматься тем, что выдавать клиентам деньги, принимать наличные, выписывать скучные бумажки и пересчитывать остаток.
И все потому, что двадцатипятилетняя Дебора Старк работала кассиром в одном из чикагских отделений Первого национального
Сейчас ей уже трудно было поверить в то, что всего три года назад она считала себя счастливицей. Еще бы! Сумела вырваться из крошечного техасского городишка и перебраться в Чикаго. Ей и сейчас еще помнился день, когда она сошла с поезда, держа в руке потертый чемодан, и была потрясена небоскребами, улицами, забитыми машинами, шумом и криками.
Ее пригласила сюда подруга, которая уехала из дома на два года раньше нее и была безумно влюблена в этот город. Каждый раз, разговаривая с Дебби по телефону, она буквально захлебывалась от восторга и нахваливала блага жизни в мегалополисе.
— Ну, подумай, Дебби, чего ты лишаешься, сидя в этой дыре! Ты там даже мужа не сможешь найти подходящего! В лучшем случае фермера какого-нибудь. Будешь вкалывать с рассвета до заката да носы сопливым детям утирать.
Здесь настоящая жизнь, здесь цивилизация! — убеждала ее Бетти.
И Дебби в конце концов позволила уговорить себя. Она сложила в чемодан свои немногочисленные пожитки, купила билет до Чикаго и простилась с родителями. Бетти встретила ее и устроила на первое время у себя. Даже уговаривала остаться жить с ней постоянно, говоря, что расходы на квартиру таким образом сократятся вдвое, но Дебби вытерпела только до тех пор, пока не устроилась на работу.
Бетти вела уж чересчур веселый образ жизни, у нее постоянно толпились гости, преимущественно мужского пола, и Дебби чувствовала себя весьма неуютно. Особенно когда те начинали выказывать излишнее внимание по отношению к ней. Скромная девушка из техасского захолустья не привыкла к фривольным нравам крупного города. Да и не стремилась…
Впрочем, Бетти тоже постепенно начала тяготиться ее обществом. Они даже несколько раз поссорились, когда старшая подруга пыталась убедить младшую в глупости и нелепости ее поведения.
— Для кого ты бережешь свою драгоценную девственность? — возмущенно спрашивала Бетти. — Для прекрасного принца? Мы живем не в то время, когда девушка должна была донести ее до свадьбы. Да теперь никто и не женится на тебе, пока не узнает, какова ты в постели. Мне и в голову не приходило, что ты…
— Успокойся, Бет, — увещевала ее Дебби. — Я не ханжа или лицемерка. Просто пока еще не встретила того, с кем хотела бы попробовать это в первый раз.
Их стычки по этому поводу становились все чаще. Но, несмотря на разногласия во взглядах на отношения с мужчинами и девичью честь, Бетти продолжала заботиться о Дебби, устроила ее в вечернюю школу, а после получения ею удостоверения банковского кассира даже помогла найти место в Первом национальном. И она совсем не обиделась, когда Дебби начала подыскивать себе отдельную
— Делай, как считаешь нужным, — сказала Бетти. — Только учти, тебе не потянуть арендную плату в одиночку, по крайней мере пока.
Так что придется либо снимать ее на пару с кем-то еще, либо залезать в долги. В любом случае, если у тебя возникнут трудности, помни: я всегда рада помочь подружке. Приходи, когда понадобится.
Дебби была настолько потрясена ее великодушием, что даже всплакнула. Они расстались в наилучших отношениях, хотя в глубине души обе испытывали облегчение.
Дебби нашла крошечную студию — однокомнатную квартирку, где спальня была одновременно и гостиной, и столовой — в одном из ближайших к центру и относительно спокойных районов Чикаго, откуда добиралась до работы всего двадцать минут. Сослуживцы уверяли, что ей безумно повезло снять относительно недорогое жилье почти рядом с банком, но Дебби эти двадцать минут на метро казались крайне утомительными, а десять минут пешком от дома до станции — вообще опасными. Даже сейчас, прожив в этом многоквартирном комплексе больше двух с половиной лет, Дебби зачастую боялась лишний раз выйти на улицу и прогуляться до ближайшего магазина.
Она все еще ощущала себя чужой в этом городе, хотя платила все положенные налоги и даже участвовала в выборах муниципальных властей. И ей нередко хотелось сдаться, признать свое поражение в этой авантюре и вернуться домой, на необъятные просторы Техаса, к простым людям, порядочности которых она бесконечно доверяла.
Вот и сегодня, озираясь в полумраке своей спальни, Дебби вспоминала дом. И зачем только она приехала сюда? Чтобы целыми днями пересчитывать чужие деньги, толкаться в переполненных вагонах метро, задыхаться в узких и глубоких колодцах небоскребов даун-тауна?
Да, надо признать, Бетти соблазнила ее в основном возможностью устроить личную жизнь.
Но когда и как, к дьяволу, заниматься ею, когда целые дни проходят за конторкой в банке?
Оставались только вечера, но, если честно, Дебби боялась пойти куда-то в одиночестве. Все ее знакомые и сослуживицы успели выйти замуж и торопились домой, к семьям. Так что и ей приходилось возвращаться в свою крошечную квартирку, запираться на все замки и весь вечер смотреть телевизор. Бетти все еще иногда приглашала ее в бар или кино, но с каждым разом интервалы между звонками становились все длиннее, а время, проведенное вместе, все короче. Девушки постепенно становились чужими друг другу…
Только иногда, очень редко, Дебби получала приглашения на обед от своей приятельницы Анджелы. Та вышла замуж в прошлом году и до сих пор страшно гордилась и мужем, и его должностью — он был начальником отдела в маленькой, но преуспевающей торговой фирме, и их домиком в Норт Гроуве. Дебби хоть и принимала приглашения, но всегда чувствовала себя немного неловко. Ей казалось, что Анджела, которая работала в соседнем с ней окне выдачи наличных, зовет ее в гости в основном из жалости, чтобы хоть как-то развлечь одинокую девушку.