Подвиг живет вечно (сборник)
Шрифт:
— Вы имеете в виду поручика?
— Так точно.
— Помню, помню этого высокого, стройного, голубоглазого словака. Мы с ним беседовали после выхода из вражеского тыла в составе партизанского отряда. Производит впечатление серьезного человека.
— Именно его я и имею в виду.
— Стойкий, убежденный антифашист.
— Очень любит свою родную Чехословакию.
— Это похвально.
— Тяжело переживает оккупацию страны фашистами. Рвется в бой за освобождение родины от немецких захватчиков.
— Где живут его родственники?
— На
— Вам известно, как он характеризовался партизанами?
— Отзывы отличные. Умный, уравновешенный, общительный человек. Храбро, тактически грамотно дрался с врагом. Награжден орденом Красной Звезды. Авторитетный офицер.
— Разумеется, немецкий язык он знает?
— Да, знает хорошо. Владеет также чешским, венгерским и даже немного русским.
— Кого еще предлагаете включить в группу?
— Заместителем командира группы можно было бы назначить словака Яна Кубашко.
— А он что за человек?
— Двадцать восемь лет. Образование четыре класса народной школы. С 1939 года служил в словацкой армии. Окончил школу ротмистров. Когда гитлеровцы начали разоружать словацкую армию, вместе со многими другими солдатами ушел в партизанский отряд, однако через некоторое время отряд был разбит эсэсовцами. Кубашко присоединился к другому партизанскому отряду — к тому же, где был и Копалек. Вместе с Копалеком и вышел к нам из-за линии фронта.
— Какого мнения о нем Копалек?
— Копалек его характеризует очень хорошо.
— Его семейное положение?
— Женат. Жена и сын живут в Словакии.
Полковник детально доложил о впечатлении, которое произвел на него Ян Кубашко. Затем он предложил включить в состав группы двадцатипятилетнего словака Йозефа Яблоньку, служившего в словацкой армии в подразделении, которым командовал Карол Копалек, и Михала Хована, словака двадцати двух лет. Хован также служил в подразделении Копалека. Полковник подчеркнул, что группа очень дружная, члены ее с большим уважением относятся к своему командиру.
— Считал бы возможным эту группу направить в тыл для выполнения задания.
— Что можете доложить о радисте группы?
— Разрешите доложить позднее. Вопрос сложный…
Полковник задумался.
— Пожалуй, выход есть, — помолчав, сказал он. — Есть очень хороший радист. Но только…
— Что только?..
— Меня смущают два обстоятельства.
— Какие же?
— Во-первых, это молодая девушка. Лучше было бы все-таки подобрать мужчину.
— Если у вас сейчас нет такого кандидата, что же говорить об этом варианте? А во-вторых?
— Она недавно вернулась с задания из тыла противника и пока находится на отдыхе. Ей надо восстановить силы.
— Это серьезно. Нам нужна здоровая радистка. Задание трудное. Побеседуйте с ней, посоветуйтесь с врачами.
— Слушаюсь. Сегодня же свяжусь с врачами.
— Вот и прекрасно. Разумеется, надо побеседовать еще раз со словаками. Может измениться их отношение к работе в тылу врага?
— Нет,
Генерал потянулся к коробке папирос. Предложил полковнику закурить и сам взял папиросу.
— В таком случае следует обстоятельно познакомить группу с обстановкой в Словакии. Расскажите им, что их соотечественники ведут активную антифашистскую борьбу. В Словакии, да и в Чехии, и в Моравии, на всей территории Чехословакии действуют партизанские группы, отряды и рядом с ними ведут борьбу многие советские партизанские формирования, пришедшие для оказания братской помощи. Фашисты предпринимают отчаянные усилия ликвидировать движение Сопротивления в Чехословакии, но безуспешно, хотя карательные органы оккупантов представляют собой крупную силу. Так что нашим разведчикам придется действовать в чрезвычайно сложных условиях. Правда, они могут рассчитывать на помощь местного населения. Несомненно, группа Копалека найдет много отважных патриотов, готовых оказать содействие.
Передайте разведчикам, это важно: чем лучше они выполнят задание, тем меньше будут потери наших и чехословацких войск.
…В штабе фронта Анна Болотова узнала, что и речи нет о ее демобилизации, более того, ей, вероятно, будет предложено вновь отправиться в тыл врага.
Болотову вызвал на беседу заместитель начальника отдела штаба фронта. Когда она узнала о предстоящей встрече, обрадовалась — она неоднократно бывала у подполковника, хорошо знала его.
Подполковник предложил Ане сесть в массивное кожаное кресло рядом с письменным столом, поинтересовался ее здоровьем, настроением, вестями от родных. Беседа быстро приобрела непринужденный, доверительный характер.
— Был у меня знакомый лейтенант, — вдруг решилась разведчица сказать о самом сокровенном. — На один год старше меня. Такой славный парень. Познакомилась с ним вскоре после возвращения из тыла противника. Несколько раз встречалась. Он пытался за мной ухаживать, говорил, что после войны обязательно найдет меня. Даже объяснился в любви. А я его отчитала.
— За что?
— Да как же! Идет такая война, а он о любви говорит. Разозлилась тогда на него ну и отчитала. Он обиделся и больше ко мне не подходил. Потом поняла, что мне этот парень не безразличен. Хороший, умный чело-век! Жалко его стало, но смелости не набралась, сама к нему не подошла, не извинилась за резкий разговор.
— Если он хороший человек, то никогда не поздно поговорить, объясниться с ним.
— В тыл врага уже несколько раз летала, а с ним поговорить тогда смелости не хватило. Оказывается, совсем я и не смелая.
— Может быть, я могу помочь?
— Ни в коем случае. Нет, нет! Сама разберусь… Только его почему-то сейчас здесь не видно.
— Кто же этот таинственный незнакомец?
Лейтенант Н.
— Ах, вот это кто. Да, действительно очень хороший молодой человек. Но его здесь вы сейчас не увидите.