Подвиги Геракла
Шрифт:
— И встречаются они для того, чтобы их поделить?
— По крайней мере, это первое, что приходит в голову.
Пуаро скептически покачал головой.
— Но почему здесь? Худшего места для бандитской сходки не сыщешь. Но именно в такое место можно приехать для встречи с женщиной…
Друэ резко подался вперед:
— Вы думаете?..
— Я думаю, — пояснил Пуаро, — что мадам Грандье — очень красивая женщина. Ради нее можно подняться и на три тысячи метров, если она об этом попросит.
— Любопытная мысль, —
— Да, — мягко сказал Пуаро, — и потому ее присутствие не вызовет кривотолков. Может быть, Роше Неж выбрали именно поэтому?
— Это идея, мосье Пуаро, — загорелся Друэ. — Я этим займусь.
День прошел без происшествий. К счастью, в гостинице были солидные запасы всего необходимого, и управляющий заверил, что поводов для беспокойства нет.
Пуаро попытался завязать разговор с доктором Лютцем, но получил от ворот поворот. Доктор ясно дал понять, что психология — его ремесло, и он не намерен судачить на эти темы с дилетантами. Усевшись в углу, он штудировал толстенный немецкий трактат о подсознании, делая пространные выписки.
Пуаро вышел прогуляться и потом забрел на кухню.
Там он завязал разговор со старым Жаком, но тот держался угрюмо и настороженно. К счастью, его жена — повариха, оказалась более разговорчивой. Она поведала, что консервов у них в достатке, хотя сама она их не жалует.
Дорогие, а есть почти нечего. И вообще, не по-божески это — питаться из жестянок.
Постепенно разговор перешел на гостиничный персонал. Пуаро выяснил, что в начале июля приезжают горничные и другие официанты, но в ближайшие три недели постояльцев, можно сказать, не предвидится. Пока люди, пообедав, отправляются обратно, так что они с Жаком и единственным официантом вполне справляются.
— До Гюстава здесь был другой официант? — спросил Пуаро.
— Был один недотепа. Ничего толком не умел делать.
Официант называется!
— Долго он у вас пробыл?
— Какое там! Недели не прошло, как его отсюда попросили.
— Он не протестовал? — поинтересовался Пуаро.
— Нет, собрал вещички, и был таков. А на что ему было рассчитывать? У нас уважаемое заведение, обслуга должна быть на уровне.
Пуаро кивнул.
— И куда он отправился? — спросил он.
Повариха пожала плечами.
— Этот Робер? Надо думать, обратно в свое жалкое кафе.
— Он спустился на фуникулере?
— Ну да. А как же еще?
— А кто-нибудь видел, как он уезжал?
И повариха, и ее муж воззрились на Пуаро с нескрываемым удивлением.
— Вы что же думаете, мы всяких неумех должны с духовым оркестром провожать? У нас своих дел хватает.
— Вы правы, — согласился Пуаро и медленно удалился,
Обогнув угол здания, Пуаро едва не столкнулся с одним из трех картежников. Блеклые глаза глянули на Пуаро равнодушно. Только рот, как у норовистой лошади, слегка скривился, обнажая желтые зубы.
Пуаро проследовал мимо и увидел вдалеке высокую изящную фигуру мадам Грандье.
Слегка ускорив шаг, он нагнал ее и произнес:
— Очень не ко времени эта поломка фуникулера. Надеюсь, мадам, это не доставило вам неудобств?
— Мне это абсолютно безразлично, — ответила женщина глубоким контральто, не глядя на Пуаро. Резко повернувшись, она направилась через маленькую боковую дверь в гостиницу.
В тот вечер Пуаро рано лег спать, но вскоре после полуночи его разбудили странные звуки.
Кто-то возился с дверным замком.
Пуаро сел на кровати и зажег свет. В ту же секунду замок поддался, и дверь распахнулась. На пороге стояли трое картежников, явно навеселе. Выражение затуманенных алкоголем глаз не сулило ничего хорошего. Блеснуло лезвие опасной бритвы.
Самый рослый двинулся вперед, изрыгая ругательства:
— Ищейка, значит! Ну, ну! Щас мы тебя распишем, места живого не останется. Не ты первый сегодня.
Все трое спокойно и деловито приблизились к кровати. Засверкали бритвы…
И тут из-за спины бандитов донесся приятный баритон с характерным заокеанским выговором:
— А ну, ребята, руки!
Обернувшись, они увидели на пороге Шварца в яркой полосатой пижаме, с пистолетом в руках.
— Сказано — руки, — повторил он. — Стрелять-то я умею.
Пуля просвистела над самым ухом здоровенного бандита и впилась в оконную раму.
Три пары рук мгновенно взметнулись вверх.
— Позвольте вас побеспокоить, мосье Пуарье? — обратился американец к Пуаро.
Вскочив с кровати, Пуаро подобрал бритвы и, обыскав бандитов, убедился, что другого оружия у них нет.
— Ну, пошли! — скомандовал Шварц. — В коридоре есть отличный чулан. Без окон, то, что надо.
Доведя пленников до чулана и заперев за ними дверь, Шварц повернулся к Пуаро и радостно зачастил:
— Ну, каково? Знаете, мосье Пуарье, у нас в Фауптин Спрингз некоторые подсмеивались надо мной, когда я сказал, что беру с собой пистолет. «Куда, — говорили, — ты собрался? В джунгли?» И что же? Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ну и гнусная же публика, доложу я вам!
— Дорогой мой мистер Шварц, вы появились как раз вовремя, — поблагодарил Пуаро. — Такая сцена сделала бы честь любому спектаклю. Я ваш вечный должник.