Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа (полная серия)

дю Террайль Понсон

– Что же вы будете делать?

– Я сделаюсь фенианом и пойду к Ирландке.

В это время вышел Шокинг, и двое полицейских разошлись.

Мы уже знаем, что Шокинг, находясь в тяжелых условиях, был ужасно расчетлив, экономен, но зато, когда появились деньги, ему захотелось себя показать.

В конце улицы он сел в омнибус, с ним же вместе сел англичанин.

Шокинг не узнал в нем полицейского.

Между ними завязался разговор, и, когда они вышли из омнибуса, сэр Эдуард

предложил Шокингу пообедать, на что последний не замедлил согласиться.

Таким образом полицейский задержал его на час, затем отпустил, а сам остался в ресторане.

Шокинг пошел купить одежду.

Войдя в магазин, он преобразился в джентльмена, и затем хотел идти домой за Дженни и ее сыном.

В Люксембургском саду ему снова попался сэр Эдуард.

– Пойдемте выпьем бутылку портвейну, – предложил Шокинг сэру Эдуарду.

Они вошли в ресторан, где Шокинг окончательно напился, и остроумный сэр Эдуард попросил хозяйку вынести его на Люксембургский бульвар, где он протрезвится и, вероятно, опять придет сюда.

Просьба его была в точности исполнена.

Спустя четыре часа Шокинг проснулся и стал приводить в порядок свои мысли.

Наконец он нанял карету и велел как можно скорей ехать в улицу Шан-де-Алуэт.

Но каково же было его удивление, когда он застал дверь комнатки отпертой и в ней не было никого.

Из соседней конурки вышла швея и сказала:

– Ваша жена и сын уехали.

– Куда, зачем, когда?

– За ними приехал один из ваших соотечественников.

– Англичанин?

– Да.

Волосы его поднялись дыбом. Тогда он понял все: вежливое обращение англичанина, встретившего его на дороге, и все остальное, происшедшее с ним.

Милон, придя домой, прочел записку, оставленную Мармузэ, затем, дождавшись десятников, сказал им:

– Что за странный человек этот англичанин, пишет, что это невежество, что я опоздал на несколько минут, пойдемте я вам дам план второго этажа.

Оба десятника пошли за ним.

Он вошел в контору, затем, отворив дверь кассы, громко вскрикнул:

– Обокрали, у меня украли все деньги!

Его жалобный голос был так искусно подделан, что десятники даже не подумали усомниться в истине его слов.

Милон бросился в другую комнату.

– Давно уехал этот англичанин? – спросил он у горничной.

– С четверть часа.

– Куда?

– К Елисейским полям. Милон выбежал на улицу.

Горничная и оба десятника последовали за ним.

– Хозяин, – сказал один из десятников, – лучше всего обратиться к комиссару полиции.

– Да, ты прав, мы поедем все.

У комиссара Милон дал показания, а горничная и десятники сделали свои добавления

– Я передам вашу

жалобу, – сказал комиссар. – У нас, кажется, есть два агента английской полиции, они, вероятно, знают устройство вашей кассы, – но только ведь вы знаете, что они даром ничего не делают.

– Я готов им дать даже двадцать пять тысяч франков, если они найдут мне деньги.

Комиссар пошел на квартиру к Милону, чтобы удостовериться в краже денег.

Когда все это кончилось, Милон заперся в кабинете, как человек, убитый горем, но, в сущности, он был в самом лучшем настроении и, вполне довольный так удачно разыгранной комедией, принялся сводить счета.

Вдруг горничная постучалась к нему в дверь.

– Ах, господин, – сказала она, – еще какой-то человек пришел с плачем… опасайтесь его, сударь… я боюсь за вас.

– Позови его сюда, – сказал Милон. Вошел Шокинг.

– Ах! – проговорил он по-английски. – Дженни и Ральф пропали.

– Как это случилось?

– Меня какой-то джентльмен напоил, а другой увез их.

– Ну, ты останься здесь, а я пойду посоветуюсь. Он поехал к Мармузэ и рассказал ему все.

– Я тебе вот что скажу, – сказал Мармузэ, – что тот, кто похитил мисс Элен, похитил и ребенка с матерью.

– Вы так думаете?

– Я в этом положительно уверен, а так как мы уже приготовили им ловушку, то нам нетрудно будет напасть на след Ирландки.

Куда же исчезли Ральф и Дженни? Сэр Джеймс признался своему товарищу, что он был прежде фенианом.

Сперва он долгое время скрывался в Ирландии, а затем бежал в Америку.

В столь долгое его отсутствие друзья успели уже забыть его, и он спокойно возвратился в Лондон.

Но сэр Джеймс помнил масонский знак, по которому фениане узнавали друг друга, вот этим-то знаком он и воспользовался при краже ребенка.

– Один из наших, – начал сэр Джеймс, войдя в комнату Ирландки, – умирает, и он попросил меня сходить к вам и привести вас к нему, чтобы он мог посмотреть хоть последний раз на того, на которого возложены все надежды Ирландии. Я надеюсь, что вы не откажете ему в этом последнем утешении.

Дженни стояла минуту в раздумье.

Наконец она сказала: «Пойдем, брат, я готова следовать за тобой!»

И они вышли вместе с ребенком.

Дорогой сэр Джеймс придумал еще одну историю, чтобы совершенно завладеть доверием Дженни.

– Сестра, – проговорил он, – я уже ищу вас более недели и только несколько часов тому назад напал на ваш след.

Дженни с изумлением посмотрела на него.

– Вы от кого? – спросила она его.

– От двоих, одного из них зовут аббат Самуил, а у другого имени нет – его зовут Серым человеком.