Подвиньтесь! Подвиньтесь!
Шрифт:
Когда они, пройдя через холл, вошли в комнату с высоким потолком, Эрин поняла, почему Брайану больше нет нужды ходить в лабораторию. Здесь работать было, вероятно, даже лучше. Компьютеры и какие-то приборы, строгие и сверкающие, занимали одну из стен. Перед ними сидел Брайан, сзади него неподвижно стоял МИ. Брайан даже не взглянул на них – глаза его были устремлены куда-то в пространство.
– Пожалуйста, подождите минутку, – сказал МИ. – Мы обсуждаем одно очень сложное уравнение.
– Это ты, Свен?
– Как мило с вашей
Свен шевельнулся, придал своим нижним манипуляторам форму ног и подошел к ним.
– Редкое удовольствие – видеть вас здесь. У нас мало кто бывает. Я все время твержу Брайану, что делу время, потехе час, вы же понимаете. Но он настоящий трудоголик.
– Вижу, – она показала на Брайана, по-прежнему сидевшего неподвижно. – А он знает, что мы здесь?
– О да. Я сказал ему, прежде чем отвлекся от расчетов. Он просто хочет поработать немного еще.
– Ах, немного еще? Как мило и гостеприимно с его стороны. Вуди, я понимаю, что вы имели в виду. Наш друг Свен больше похож на человека.
– Вы очень добры ко мне, доктор. Но вы должны понимать, что чем больше я совершенствую свой разум и изучаю человечество, тем больше становлюсь человеком. Разумным человеком, я надеюсь.
– Ты молодец, Свен. Жаль, что не могу сказать того же о Брайане.
Ее сарказм, видимо, дошел до сознания Брайана. Он нахмурился, потом тряхнул головой.
– Вы ко мне несправедливы, доктор. У меня есть работа. И единственный способ ее выполнить – это отделить эмоции от логики. Невозможно эффективно думать, когда в организме полно гормонов и адреналина. Это большое преимущество, которое Свен и ему подобные имеют перед людьми из плоти и крови. У них нет желез внутренней секреции.
– Признаю, что желез у меня нет, – сказал Свен. – Но статические разряды время от времени оказывают на меня такое же действие.
– Это неправда, Свен, – сказал Брайан ледяным голосом.
– Ты прав – я попытался пошутить.
Эрин Снэрсбрук молча смотрела на них. На мгновение ей показалось, что Свен больше похож на человека, чем Брайан. Не утрачивает ли Брайан человеческий облик по мере того, как Свен его приобретает? Она отогнала эту страшную мысль.
– Ты сказал, что обсуждаете какое-то уравнение. Вам уже нет необходимости соединяться друг с другом с помощью волоконно-оптического кабеля?
– Нет. – Брайан коснулся рукой затылка. – Небольшое усовершенствование – теперь связь осуществляется модулированным инфракрасным сигналом. – Он встал, потянулся и сделал слабую попытку улыбнуться. – Простите, если я был невежлив. Мы со Свеном вышли на что-то настолько важное, что даже страшно.
– А что это?
– Я еще не уверен – то есть не уверен, что мы справимся. И мы работаем как сумасшедшие, потому что хотим закончить к следующему заседанию
– Конечно! – подтвердил Свен. – Но я постараюсь загладить твою вину. Сэр и мадам, прошу вас сюда, в гостиную. Освежающее питье, тихая музыка – мы очень гостеприимны, когда хотим.
Свен сделал рукой легкое движение в сторону Брайана – в нем можно было увидеть извинение, даже, может быть, покорность судьбе.
Брайан и Вуди выпили лимонада, но доктор Снэрсбрук, которая почти не пила, если не считать официальных приемов, вдруг почувствовала, что ей хочется чего-нибудь покрепче.
– Мне мартини со льдом, капелькой лимона и без вермута. Можешь устроить это, Свен?
– Это вполне в моих возможностях, доктор. Один момент, пожалуйста.
Она сидела в мягком, уютном кресле, держа руки на сумочке, и изо всех сил сдерживала гнев. Может быть, мартини поможет.
– Как ты себя чувствуешь, Брайан?
– Очень хорошо. Занимаюсь спортом, когда есть время.
– А голова? Какие-нибудь нежелательные симптомы, боли, что-нибудь в этом роде?
– Ничего похожего.
Она с благодарностью кивнула Свену и сделала глоток. Действительно помогло.
– Мы с тобой давно уже не работали с машиной-коррелятором.
– Знаю. Мне кажется, в этом больше нет необходимости. Процессор прижился, я могу получить к нему доступ в любой момент, когда захочу. Никаких проблем.
– Это хорошо. А тебе не приходило в голову сообщить об этом мне? До сих пор я опубликовала только общее описание операции, потому что ждала окончательных результатов.
В ее голосе прозвучала ледяная нотка. Брайан заметил это и чуть покраснел.
– Это мой недосмотр. Простите. Знаете, я все напишу и перешлю вам.
– Будет очень мило с твоей стороны. Я несколько раз говорила с Шелли…
– Это меня не интересует. Часть прошлого, которое я забыл.
– Прекрасно. Но я полагаю, тебе хотя бы из гуманных соображений будет интересно знать, что ее отцу сделали операцию, установили шунт, и он чувствует себя хорошо. А она не смогла вернуться к гражданской жизни и снова вступила в армию.
Брайан, глядя в окно, пригубил свой бокал и ничего не сказал.
Они ушли через полчаса после того, как Брайан сказал, что ему надо снова садиться за работу. Снэрсбрук не проронила ни слова, пока они не выехали за ворота.
– Это мне не нравится, – сказала она.
– Но он обещал чаще ходить в спортзал, верно?
– Замечательно. Значит, с его светской жизнью все в порядке. Вы слышали, что он говорил: театры, концерты – у него тут самая лучшая видеоаппаратура и проигрыватели. Визиты? Он никогда не любил ходить по гостям. И девушки – больше всего мне не понравилось, как он вообще ушел от разговора на эту тему. Что вы по этому поводу думаете, Вуди? Вы же его друг.