Подвижные игы для принцесс

Тимошенко Наталья

— Почему? …Ой! У купца мой перстень остался!

— Даже если бы он у тебя был, ничего уже не выйдет. Вдруг купец этот все второму торговцу расскажет? Рисковать не стоит.

— Все равно, печать надо вернуть. Нельзя, чтобы она в чужих руках оставалась. Это же символ королевской власти! Мало ли что с ее помощью натворить можно.

— Раньше думать надо было. Теперь поздно. Как мы твою побрякушку вернуть сможем? А?

— Ну. Ты же магичка. Заколдуй их.

— Да? И что дальше? Ноги в руки и бежать сломя голову подальше из этой страны? Не набегалась еще?

— Думаешь, купец станет весь город обшаривать нас разыскивая?

— Купец нет, а стража — запросто.

— Стража? Зачем ей в андаррские дела вмешиваться?

— А ты поразмысли. Сколько в Андарре магов?

Лина задумалась. Непродолжительный по времени мыслительный процесс завершился обильным покраснением ее лица. Принцесса пристыжено взглянула на меня.

— Я глупая, да? Извини. Я просто не подумала. Конечно, ты права. Мой визит с якобы поддельной

печатью — это внутренние проблемы Андарры и ее верноподданных. Но если в гостиницу вломится маг и начнет все крушить — это уже будут претензии к Остару. Раз в Андарре магов нет, значит, это местные шалят. И управу на них у здешних властей искать надо.

— Именно. Наверняка стража все подробности выяснять начнет. Тут-то и окажется, что некая девица принцессой назвалась, а помогала ей колдунья. Что случиться, если эти сведения до правителя дойдут? Хотя бы в виде забавной байки? Большая облава! Пока только теоретически предполагается, что нас могло в Остар занести. А тут нате вам подтверждение.

— Боги, какая я дура. А что если купец все же решит властям про предполагаемый подлог заявить?

— Будем надеяться, что у него и без нас дел хватает. Подумаешь, аферистка сбежала? Будь дело в Андарре, был бы смысл выказывать свое законопослушание. А тут… Никто не оценит. А за хлопоты еще и денег потребовать могу. Станем уповать на то, что у купца хватит сообразительности до этих выводов додуматься. Как бы то ни было, но тебе на улицу отныне путь заказан. Попадешься еще ненароком купцу на глаза…

— А я хотела на твое представление вечером сходить. — Приуныла Лина.

— Обойдешься. — Я поднялась, отряхнулась и потянула унылое высочество следом. — Пошли, хватит рассиживаться. Тебе надо переодеться и умыться. А мне к вечеру готовиться. А еще, придумать, что Алеису наплести.

— Может не надо ничего говорить?

— А как ты собираешься пропажу кольца объяснять и приобретение вместо него этих украшений? — Я ткнула пальцем в налившиеся синевой запястья принцессы.

— Он меня убьет.

— О нет, ты же принцесса… Убьет он меня. За то, что не уследила. Тоже мне, няньку нашел…

Но… О чудо из чудес! Обошлось без кровопролития. Уж не знаю, каких богов за то благодарить? Толи тех, что Алеису удачу послали — нашему лорду удалось какого-то купчишку неосторожного от грабителей оборонить, за что тот наградой расщедрился и попросил лорда до конца ярмарки его охранником поработать. За приличное вознаграждение естественно. От всего это их благородие пребывало в хорошем расположении духа. Или же хранители принцессы постарались? Именно Лина набралась храбрости Алеису о своих подвигах поведать. Я в то время благоразумно на кухне пряталась. Под предлогом осмотра очередного пациента. Ради чего битый час обычный чирей, аки невидаль, какую рассматривала. Его владельца чуть до удара не довела такой пристальностью.

Как бы то ни было — обошлось. Лорд только бровки нахмурил и попросил принцессу впредь осмотрительность проявлять. Правда, сказал он это столь холодным и официальным тоном, что не только у меня, у менестреля волосы на голове зашевелились. Бедняга и до того в «предвкушении» предстоящих выяснений пребывал, ему то улизнуть возможности не было. А тут еще лорд словами, не хуже чем ножом острым резанул. Эдак и поседеть можно.

Меня же Алеис сперва холодом окатил, а после, когда все своими делами занялись (Огал сном, а Лина обустройством обихода), подошел и тихо поблагодарил за спасение принцессы. От неожиданности, я чуть таз для умывания из рук не упустила. Что же это с нашим лордом? Не заболел ли? Или это климат непривычный так действует? Я тут готовлюсь щиты ставить и о доспехах мечтаю, а он вместо драки благодарностями сыпет…

«Чудеса.»

Глава 7

Ярмарка неумолимо приближалась к концу. Кое-кто из расторговавшихся купцов успел уже к родным берегам отчалить. В том числе и второй андаррский торговец — тот, которого наша принцесса осчастливить визитом не успела. С его отбытием истаяла наша мечта добраться до Андарры напрямик. Теперь только кружной путь и оставался. Несколько раз Алеис наведывался к причалам в поисках подходящего корабля. В первую очередь такого, чтобы хоть отчасти в нужном нам направлении шел, а во вторую — где бы с нас за провоз много не содрали. Как мы не старались, но денег на четыре места не хватало. Разве что в трюме плыть. Но лорд был неумолим: принцесса не должна путешествовать как груз. Только в каюте. Более того, он и меня в число пассажиров подлежащих комфортабельной транспортировке записал. Сказал, что это они с менестрелем могут, как придется перекантоваться, а дамам в трюме или (не приведи боги!) с командой делать нечего. Неприлично.

Потому теперь и мечется наш благовоспитанный лорд аки кура проморгавшая цыпленка, в поисках капитана, согласного двум пассажирам каюту выделить, а еще двум — парочку углов, с возможностью отработать проезд членами команды. Да пока напрасно. У всех мало-мальски подходящих кораблей экипажи уже полностью укомплектованы, а благородные порывы и тягу к благотворительности со стороны владельцев, внешность нашего лорда не вызывает.

«Наверное, кормим слишком хорошо.»

С каждым новым отказом, энтузиазм Алеиса заметно утихает. Того и гляди,

рукой махнет и решит пехом добираться. Может самой договориться попробовать? Ну, там, поколдовать втихаря. Не то дождусь — заставит нас герцогский сынуля вновь по скалам лазить и дороги сквозь чащи непроходимые прокладывать. В аккурат к старости до дома доберусь. Впрочем, суетится тоже не след. Глядишь, удастся еще заработать достаточно денег за последние несколько дней торжища? Надежда так себе… Но лучше, чем доказывать упертому морскому волку, что четыре дополнительных рта на его корабле — это именно то, о чем он всю жизнь мечтал, просто счастья своего не понимал… Эх, где бы только приработок солидный найти? На Алеиса рассчитывать сильно не приходится — его доход наперед известен. На себя одна надежда. Может получиться чего… Тем более, больных и страждущих, с утра пораньше осаждающих двор таверны, с каждым днем все больше становиться. С рассвета с ними кручусь. Правда, большой выгоды нет. Все больше бедняки с близлежащих улиц приходят, те, кому другие лекари и аптекари не по карману. Совсем уж «за спасибо» лечиться еще никто не пробовал. Благодарят, чем могут: кто курицу принесет, кто скатерку домотканую, зелень, овощи… Мелочи. Но и от этого толк есть. Хозяин таверны согласился все эти подношения по сходной цене приобретать. В том числе, в счет уплаты за комнату. К тому же, мои ежевечерние фокусы доход неплохой дают. У нас с «магом» даже известность некая появилась. Более того, нашу труппу во дворец пригласили. Согласно местной традиции, каждый год в предпоследний день ярмарки, здешний правитель устраивает пир в своей резиденции, куда приглашает самых богатых купцов и влиятельных аристократов. А для их увеселения актеров наиболее отличившихся зовет. Вот и мы в список «приглашенных» угодили. По правде, я вообще идти не хотела. Отчасти из осторожности. Но больше всего, из-за того, что прибыли там, кроме престижа и дармового угощения, никакой другой не предвидится. Считается, что с комедиантов и того достаточно — пусть радуются возможности перед «высокими» гостями выступить. Ага. Сейчас прям, разрыдаюсь от осознания, какая мне удача привалила. Смотреть на чавкающую, расфуфыренную толпу за миску похлебки и кубок кислючего вина — вот оно счастье!

В общем, хотела я отказаться. Но напарник мой чуть не слезно умолять начал. Для него то это удача. Он своим ремеслом и дальше зарабатывать собирается, а это приглашение «ко дворцу» ему хорошую репутацию сделает. Вот и поддалась я на уговоры. А еще, на десяток серебряных монет, отсыпанных факиром «за хлопоты». И куда я качусь? Еще несколько месяцев назад, деньги для меня мало что значили: есть — хорошо, а нет, так и без них друзья с голоду пропасть не дадут. А нынче. Без медяка, даже спасибо не скажу. Еще немного и звон монет станет прекраснейшей музыкой на земле. Эдак и до сквалыжничества докатиться недолго. Начну золото копить и в подушку зашивать. Металл станет мягче пуха гагачьего казаться. А то вовсе, в сундуках добро свое по глубоким подвалам хоронить затеюсь, дабы безлунной ночью в погреба спускаться и трясущимися руками его пересчитывать. Б-р-р-р… Худющая, бледная скелетина в желтоватых отблесках золота. Худющая потому, что во всем себе отказывать стану, лишь бы очередной медяк сэкономить. А бледная? Так на улицу выходить зарекусь, дабы состояние без присмотра не оставлять. Вдруг покуситься кто? В общем — кошмар! Одно утешение, я это пока ради друзей делаю. Чтобы не пришлось нашим парням во время плавания животы надрывать и гнилым луком питаться. Надо бы рассказать им о моей доброте. Пусть ценят! Особенно лорд…

* * *

Ох, чуяло мое сердце, что ни к чему хорошему посещение дворца не приведет. Заранее ко всяким гадостям готовится, стала. Вот и напророчила! Еще только ко входу мы с факиром и инвентарем подошли, а у меня все волоски на теле трепыхаться начали. Потому как отчетливо от дворца мертвечиной повеяло. Магически. «Родной» такой запах. Поменьше чем в Войятской чащобе, но сильнее чем от знакомого мне некроманта. Руки вмиг похолодели, а ноги наотрез отказывались следующий шаг делать. Я бы так и осталась перед той дверцей для прислуги статую изображать, если бы меня факир силком за руку внутрь не затащил. Суета, царившая среди челяди, быстренько мои чувства на место поставила. И не мудрено. Попробуй долго в прострации по прибывай, если об тебя каждое мгновение кто-то тормозит и немилосердно при этом ругается. Очухалась слегка. В уголочек забилась и стала со своими ощущениями общий язык находить. Только вроде бы договорилась, как время пришло с представлением пред ясны очи публики выходить. Тут у меня опять все рухнуло. Едва успела силу в комочек сжать и за щитами запрятать, чтобы стороннему магическому взгляду слабенькой деревенской ведьмочкой казаться, как уже посреди чадящего факелами зала стояла. Напарник мой шустро принадлежности по столику раскладывал и на местном наречии зрителям вещал чего-то. За ним я почти не следила. Глаза тут же вкруговую по залу пошли. Лучше бы я этого не делала. Постояла бы себе в одну точку уставившись, сколько бы нервов сэкономила. Нет же. Любопытство — враг мой первейший. Ну что, полегчало мне, когда я в толпе знакомый взгляд встретила? Именно взгляд, не человека. Уже одно это жутью окатить может, когда на незнакомом лице замечаешь, ранее виденное выражение глаз. А тут, аж четыре таких лица.