Подводная агентура
Шрифт:
Самое страшное, что через час, как Шараф узнал о девушке и поехал следом за ней по следам, оттуда (сомалиец показал рукой в сторону границы) была слышна стрельба. Это происходило ночью. Бедная девушка, но каждый хочет жить. И русские туристы не должны выдавать бедного торговца, иначе Шараф его убьет.
Андрей пообещал, что русские туристы мгновенно уедут и никогда больше сюда не вернутся. Они никому не расскажут о том, что узнали от бедного торговца. И о белой девушке тоже. Но если бедный торговец кому-нибудь расскажет о русских туристах (например, тому же Шарафу), то кара небесная постигнет его тот час же. Один из русских, самый могучий,
– Поняли? – спросил Андрей, когда они двинулись на северо-запад, чтобы не волновать хозяина заправки.
– Он про белых ничего не говорил, – с сомнением сказал Коля Рыськин, – может, она попала в плен просто бандиту, а не церэушникам.
– Погнали, – проворчал заскучавший на заднем сиденье Маштаков, – на месте разберем, кто и зачем девочку обидел.
Отъехав на несколько километров и убедившись, что их с заправки не видно, спецназовцы остановились. Теперь нужно было экипироваться на случай возможного столкновения. Каждый скотчем примотал под штаниной к икре правой ноги ножны с ножом и кармашки с запасными магазинами для пистолетов.
Ломашевский, готовясь к этой операции, раздобыл на Севастопольской базе австрийские 17-зарядные пистолеты Р80, рассчитанные на современный массовый западный патрон 9x19 «парабеллум». Этот пистолет очень удобен, неприхотлив и отличается отличным боем. Да магазин на 17 патронов вещь существенная для боя, когда ты можешь позволить себе обрушить на противника шквал свинца.
Андрей сверился с картой и ткнул рукой в точку возле самой границы. Широкая низина, очень напоминающая русло пересохшей реки, могла иметь близко к поверхности грунтовые воды и, следовательно, обильную растительность. Эта долина пересекала границу с Эфиопией под углом. Лучшего пути не придумаешь. А еще поблизости много изрезанных эрозией скал. Возможно, что там есть и пещера или другие места, удобные для скрытного пребывания группы людей с мулами или ослами.
– В принципе, – проговорил Маштаков, – совпадает с направлением, которое показал от своей заправки сомалиец. А вот этим путем туда можно проехать на машине.
Относительно ровные участки, если верить карте.
– И если у нашей девицы была карта, – добавил Рыськин.
– Была, была! – заверил Андрей. – Все ее поступки и подвиги говорят о том, что ее голыми руками не возьмешь и что она девочка предусмотрительная. Помните, я деньги вытаскивал из карманов у убитых сомалийцев и белого на берегу? А помните, что хозяин на заправке сказал? Она покупала одежду, обувь. Обувь!
– А что обувь? – не понял Рыськин.
– А то, что она бежала по берегу к расщелине босиком. Я это понял по походке. А тут она кроссовки купила. И заправилась. Вряд ли у нее много денег было при себе, когда ее похитили пираты. Ее бы ободрали как липку. Вот и посудите сами. Она точно забрала часть денег у убитых на берегу, но не все деньги, чтобы те, кто их найдет, не подумали, что тела обчистили. Понимаете? Она ведет себя так, как будто все может и никаких проблем не испытывает.
– Поехали, – хмыкнул Маштаков, – а то я боюсь, что у нее как раз сейчас очень большие проблемы. Судя по рассказу, этот Шараф парень не простой.
– М-да, это точно, – согласился Истомин, поправляя пистолет за ремнем брюк за спиной. – Поехали, ребята.
Через два часа бешеной езды по камням и промоинам, сформировавшимся
– Костер, – уверенно заключил он, показывая на дымок своим бойцам. – И костер в пещере или под скальным навесом. Причем разведен на очень сухих палках, потому что дыма почти нет и он беловато-серый, а не темный. Опытные люди жгут: еду готовят или воду кипятят про запас.
– Машину придется бросить, – сказал Рыськин с сожалением, постукивая ногами по колесам. – Бензина еще прилично, но дальше нам не проехать. И внимание привлечем, если начнем по камням движком реветь и стеклами зайчиков по округе пускать.
Все имущество, включая пару мотков крепкой нейлоновой веревки, три бинокля, две аптечки, запас еды и воды, уместилось в двух небольших рюкзаках туристического вида. Андрей пошел первым налегке. Рыськин и Маштаков с интервалом метров в пять шли следом, внимательно наблюдая за местностью. Сделав большой крюк и стараясь прикрываться скальными выступами от возможных наблюдателей, спецназовцы наконец подошли к цели. Теперь рюкзаки придется оставить.
Андрей опять пошел первым с пистолетом в руке. Пробираясь по камням вверх, он прикидывал, какой рельеф ему откроется за грядой впереди. Скорее всего, за ней будет снова низина, потому что они подъехали чуть западнее и не видели тут высоких скал. Скорее наоборот.
Вот и гряда. В воздухе отчетливо запахло едой: кипящей в жестяной банке тушенкой. А еще откуда-то тянуло трупным запахом. Не очень сильно, но вполне ощутимо.
Андрей оглянулся на своих бойцов и пошевелил носом. Бойцы кивнули, подтверждая, что запах разложения тоже учуяли. Это было плохо, не хотелось думать, что загадочная девушка погибла и теперь придется искать ее контейнер, если он сохранился и если его Шараф не выбросил по недомыслию.
Голосов слышно не было. Приказав жестами Маштакову прикрывать, Андрей послал Рыськина спуститься чуть ниже и зайти к возможным пещерам оттуда. Сам он двинулся прямо через гряду, как только Рыськин скрылся между камнями. Камни, дымок, ящерицы, колючка и сухие стебли еще какой-то травы, корявые стволы редких деревьев неизвестного вида. Андрей ставил ноги аккуратно, чтобы не вызвать осыпания мелких камней. Теперь он видел, откуда шел дым. Это был в самом деле карниз скалы. Ниже осыпь и зеленая трава. Приглядевшись, Андрей увидел ручеек.
Первым Истомин заметил Колю Рыськина, который сидел за камнями, а потом поднялся в полный рост, засунул пистолет сзади под рубаху и спокойно двинулся к пещере. Андрей пожал плечами, но доверился товарищу. Он спрыгнул с камней и увидел удручающую картину.
Не очень глубокая пещера была выстлана сухой травой и мелкими ветками. Сверху были брошены старые одеяла, рваные куртки. У костра сидел сложив ноги худой парень с голой спиной и помешивал в консервной банке тушенку. Банок на углях стояло три штуки. Слева под карнизом лежали трое. Один, с черной бородкой, весь в бинтах, тяжело, с хрипом дышал. На груди у него бинты обильно были пропитаны кровью. Еще один лежал у стены, прикрыв рукой глаза. У этого мужчины была перевязана нога и наложена шина. Третий в сторонке – кажется, был уже мертв. Но попахивало не от него, а откуда-то слева приносило ветерком. Судя по направлению дымка над костром. Оружия тут было вдоволь, но валялось оно в полном беспорядке.