Подводная газета
Шрифт:
А на юге жара. В озёрах и реках разрослись подводные джунгли. Подросшие рыбьи мальки осмелели и стали выходить из зарослей на чистую воду.
Юннаты-подводники везде — на юге, на севере и в горах — торопятся до окончания каникул выполнить план своих летних наблюдений.
Уборка урожая
В Японском море страдная пора — идёт уборка подводного урожая. Каждое утро от нашего дальневосточного берега уходят в море суда с водолазами. Водолаз — главная фигура в подводной уборочной кампании. Всё равно что тракторист или комбайнер. Правда, уборочных машин у водолазов
Уборка морской капусты. Морская капуста растёт не на грядках, а на донных камнях. Листья её не собраны в тугой кочан, а лентами колышутся на течении. Поле капусты похоже на поле с мохнатыми стогами.
Водолаз медленно, навалившись грудью на воду, передвигается от "стога" к "стогу" и срывает большими охапками коричневые ленты. Взмывают хлопья мути, водолаз тонет в них, как в тумане.
Сбор чёрной ракушки. По-научному её называют мидия Грайна. Идёт на консервы, бульоны, питательную муку. Собирают её так: находят мидиевое место, отдирают багориком гроздья ракушек, наполняют ими питомзу и отправляют её вверх. Со стуком, словно камни, сыплются ракушки на палубу. Тут топориком разделяют сросшиеся гроздья, очищают от обрастаний.
Иногда среди мидий встречаются огромные раковины — весом больше трёх килограммов.
Сбор трепангов. Сбор трепангов похож на сбор грибов: ходи и собирай. Но сами трепанги на грибы не похожи. Похожи они на толстые сардельки с бугорками и выступами.
Живые "сардельки" медленно ползают по дну. Водолаз подцепляет их багориком и кладёт в сетку. Сетка наполняется быстро.
Наверху трепангов потрошат, моют и складывают в деревянные ящики. А на берегу из них делают консервы.
Путешественница
Поймана сёмга с норвежской меткой. По метке установили, что сёмга вывелась в реке Выг, потом ушла к берегам Норвегии, там стала взрослой и вновь вернулась на свою родину. Туда и обратно сёмга проплыла пять тысяч километров со скоростью пятьдесят километров в день.
Рассказывают рыбаки
На дне Байкала — в самых глубоких местах! — живёт таинственная рыбка — голомянка. Тело её прозрачно — видно, как внутри бьётся сердце.
Нерестится голомянка как ни одна рыба в мире. В пору нереста самки-голомянки всплывают из тёмной пучины к солнечной поверхности озера. Тут их вздувшиеся брюшки будто бы лопаются, как воздушные шарики... и на свет появляются крохотные живые детёныши!
Но самое удивительное, рассказывают рыбаки, — это то, что ещё ни один человек никогда не видел голомянку-самца!
Говорят китобои
БЕРИНГОВО МОРЕ. С китобойца "Авангард" загарпунили кита. Кит был тяжело ранен. Он тянул за собой судно. К раненому киту подошли два больших кита и поплыли с ним рядом. Скоро раненый кит выбился из сил и стал тонуть. Тогда двое его "дружков" подошли с боков и, плотно прижавшись, стали его поддерживать и приподнимать, чтобы он мог свободно дышать. Такая выручка в беде на всех видевших это произвела большое впечатление.
БЕРИНГОВ ПРОЛИВ. Наш китобоец близко подошел к плывущему по морю стаду моржей.
Вдруг недалеко от стада высунулись из воды
БЕРИНГОВО МОРЕ. Группа наших китобоев проникла на мотоботе в лагуну, со всех сторон закрытую высокими скалами.
То, что они увидели там, ошеломило их. Десятки китов покачивались на волнах, а некоторые неподвижно лежали почти на мели! Киты были живы и здоровы: они выпускали фонтаны и довольно пыхтели. По их спинам и бокам не спеша ходили чайки и выклёвывали из кожи паразитов. Киты не обращали на людей никакого внимания. Тут были их "дом отдыха" и "лечебница". В воде лагуны — тучи рачков, которых так любят киты. Вода почти пресная: от неё погибают все паразиты, прицелившиеся к китам в солёных морях. Паразиты эти очень тревожат китов: ведь на иных китах их скапливается до полутонны!
ОХОТСКОЕ МОРЕ. На твёрдом панцире большущего краба, как на булыжнике, поселились всякие мшанки, ракушки, балянусы. Им-то, безногим, удобно: сидят у краба на шее, ездят на крабе верхом. Ещё и с крабьего стола крохи хватают. А каково крабу? Вози незваных пассажиров. А сбросить нельзя: не дотянуться. Отяжелел совсем. Лишних ног для них нету. Хоть ног и десять, да у всех дело: восемь — для ходьбы, пара — для чистки жабер. Так что надо как-то от пассажиров избавляться.
Для этого краб лезет из кожи вон. Линяет. Жёсткий панцирь у него лопается, и мягкий краб вылезает в щель, как из раковины. Сам вылезет, ноги длинные из панциря вытащит— и бегом прятаться в камни. Убежит, спрячется, а панцирь свой бросит. Вместе с надоевшими пассажирами. Нечего на чужой шее сидеть!
Великое скопище
Однажды мы шли по берегу таёжной реки Тынеп. Тишина, только звон комаров. И вдруг тихий всплеск. Из воды высунулся плоский нос. Рядом забулькал второй, третий...
Тут взошло солнце, всё стало видно — и мы обомлели! В мелком заливе, почти у самого берега, над чёрным илистым дном стройной колонной стояли метровые таймени! Во главе колонны стояли самые огромные — "генералы". А дальше, строго по ранжиру, всё мельче и мельче. Рыб было много. Мы стали считать, насчитали 319 штук и сбились.
Таймени стояли неподвижно: чуть шевелили плавниками да время от времени высовывали из воды ноздри. Сверху казалось, что всё дно уложено бурыми плахами-топлякамн.
Что привело в залив столько хищников? Почему они стоят сонно и неподвижно? Мы поняли это, пощупав воду рукой. Вода в заливе была ледяная: в залив втекал родниковый ручей. А в речке вода была тёплая, как парное молоко; такую воду не любят таймени.
Пётр С.
Карта подводных лугов