Подводное течение

Март Михаил

В квартире было всего две комнаты, и мебелишка выглядела убого. Жилье делилось на две половины, мужскую и женскую. В шкафу на женской половине я подобрала себе два сногсшибательных наряда и решила взять их с собой. Потом в каком-то ящике нашла старую папку с надписью «Репортаж с того света». Наверняка Оксана мне рассказывала именно об этой рукописи. Я заглянула в папку – страницы исписаны разборчивым женским почерком.

Потом я перешла в другую комнату, где жил Олег. В платяном шкафу висели дорогие мужские костюмы. В одном из них я нашла

бумажник, где были уже знакомые мне визитные карточки и пачка каких-то бумажек, очень похожих на деньги, достоинством в 50, 100, 500, но на них стояли надписи «Внешторгбанк СССР». Что это такое, я не знала. А еще картонный гостевой пропуск, яркий, красивый, с фамилией Олега и надписью «Бар “Метрополь”». Бумажник я прихватила с собой.

Дальнейшие поиски ни к чему не привели, пока я случайно не опрокинула настольную лампу, под которой лежала маленькая записная книжечка. Я ее пролистала. Телефонов море, но никаких имен, только инициалы. Тут я вспомнила о телефоне некой Жанны на коробке спичек и адресе, полученном в справочном бюро по этому телефонному номеру. Я открыла книжку на букве «Ж» и нашла знакомый телефон. Не знаю зачем, но я решила позвонить Жанне. Я вошла в какой-то азарт. Мне не терпелось что-то сотворить. Я подошла к телефону и набрала номер. Ответил грубый, нетрезвый мужской голос:

– Ну, кто там еще?

– Позови Жанну к телефону.

– Телка на «точке».

– На какой? – растерялась я.

– А у тебя их много? К чужой не подпустят, коза! Гуляй!

В трубке раздались короткие гудки, а я так и не поняла, что сказал мне пьяный голос. Но у меня родился план, и я решила действовать.

Если Олег вернется только завтра, то я еще смогу прийти в эту квартиру. Я переоделась в одно из отобранных платьев, прихватила Оксанину красивую сумочку, положила в нее записную книжку, бумажник Олега и вышла из квартиры. На всякий случай я спустилась пешком до этажа квартиры Зинаиды Евграфовны и оттуда вызвала лифт. Лифтерша меня узнала и была любезна:

На мое удивление черная «Волга» все еще стояла на том же месте, а водитель спокойно спал.

– Володя!

Парень вздрогнул и осмотрелся по сторонам.

– Сколько времени? – зевая спросил он.

– Семь часов. Ты обещал покатать меня по Москве, если у тебя будет время, – не без кокетства сказала я.

– Без проблем.

Я села в машину и спросила Володю:

– Объясни мне, пожалуйста, что такое «точка»?

– Конец предложения.

– Это понятно. А что значит, когда говорят «телка стоит на “точке”»?

Парень рассмеялся.

– Это смотря какую телку. Шлюхи дешевого пошиба ошиваются на трех вокзалах, а интердевочки тусуются в валютных барах. Таких точек у нас четыре. Гостиницы «Интурист», «Москва», «Националь» и «Метрополь». Там есть валютные бары, где собираются иностранцы и снимают девочек.

– Валюта – это же статья. И связь с иностранцами карается…

– Не мельтеши. Все намного проще. Интердевочки живут под крылом КГБ, и их никто не трогает.

Они отчеты пишут о своих клиентах. Валюту складывают в общую кубышку. В крайнем случае, тратят не доллары, а бесполосные чеки, за которые не сажают.

– Что это значит?

– Когда ты работаешь за границей, тебе зарплату платят чеками Внешторгбанка. Возвращаешься в Союз и отовариваешься в магазинах «Березка», где есть все. На чеках имеются полосы. Желтая, синяя, красная. Это соцлагерь, Азия, Африка. Но если ты работаешь в капстране, то получаешь чеки без полос. Они приравниваются к валюте.

Я достала из бумажника Олега один чек и показала шоферу.

– Такой примут в баре?

Он глянул и охнул:

– Где взяла?

– Одна старушка меня снабдила. Она живет в высотке. Беспокоится за свою беспутную внучку и попросила меня найти ее на «точке». Начнем с «Метрополя».

– Послушай, Оксана, если твоя бабуля не знаменитая артистка, значит, она из КГБ. Большая часть квартир в этом доме распределял Берия. Они доставались генералам НКВД. Остальные раздаривал Сталин людям искусства и науки. Не лезь в эти дела. Бабусе раз плюнуть найти внучку. Та наверняка у гебистов на учете состоит.

– И все же я рискну. Высади меня у «Метрополя». И спасибо за заботу. Тебя Михаил Ефимович ждет.

Парень замолк и насупился. Кажется, я его обидела.

До «Метрополя» мы доехали за десять минут. Володя указал мне на вход в валютный бар, возле которого стоял швейцар. Очевидно, я тоже походила на проститутку, несмотря на дорогое платье.

Он преградил мне дорогу:

– Не нарывайся на неприятности, милочка. Глазки выцарапают.

Я достала из бумажника пропуск и показала ему. Швейцар отпрянул, а я врезала ему смачную пощечину, но не отошла. Мужик опешил. Такого с ним явно еще не происходило.

– Я долго еще буду любоваться твоей рожей или ты дверь откроешь?

И он открыл дверь.

Небольшой зал, барная стойка, полумрак, тихо играет джазовая музыка, не очень много народа. В центре – маленькие круглые столики с венскими стульями, удобно для двоих, но для троих уже тесновато. Вдоль стены стояли квадратные столы. За одним из них и собралась компания каких-то иностранцев. Несколько девиц сидели по одиночке и курили, потягивая коктейли через соломинки. Две парочки уже ворковали. Неудивительно, что швейцар принял меня за одну из девочек. Эти птички одеты не хуже меня, вот только юбки слишком короткие.

Я подошла к стойке, где стояло большое блюдо, на котором врассыпную лежали коробки с отрывными спичками. Один такой валялся в моей сумочке.

Я понимала, что на меня обращают внимание и мужчины и девицы. И те и другие думали, что знают, зачем сюда пришла эта штучка. А меня накрыло ощущение, что я попала на чужую коммунальную кухню и пытаюсь поставить кастрюлю на чужую плиту.

– Что будете пить? – спросил бармен.

– А что есть? – задала я нелепый вопрос.