Подводное течение

Март Михаил

– У меня кругом свои люди. Как только ты сошла с поезда, мне тут же сообщили, и вот я здесь.

– Это забота или что-то еще?

– Что-то еще. Я пришла поговорить о деньгах. Не знаю, сколько тебе достанется после визита в столицу, но две с половиной тысячи мне хватит. Они у тебя есть. В сейфе главврача лежали.

Я взяла стакан, налила себе коньяка и залпом выпила. Я бы запустила в старуху бутылкой, но если промахнусь, разобью стекло и лишусь выпивки.

– Ваше предложение кроме восторга ничего вызвать не может. И действительно! Почему бы не подарить бедной бабушке полмашины? Мелочь.

Старуха открыла сумочку, достала из нее пистолет, положила себе на колени, а затем показала мне бобину с пленкой.

– Вот эта пленочка и стоит тех самых денег. Ты, радость моя, в течение недели после аварии

бредила. Наши палаты оборудованы прослушкой. Я записала все самое важное. То, как ты застрелила четырех человек и как удирала от Сеньки Беспалова и села в поезд. Тебя очень беспокоила судьба Оксаны и какое-то красное платье. Помнишь лейтенанта Фокина, приходившего вместе со следователем? Потом он повадился ходить к тебе с букетами цветов. Гриша Фокин мой сын. Мне ничего не стоило тебя сдать. Но кому от этого польза? Я рассудила по-другому. Мне деньги, тебе свобода. Сеньку Беспалова нашли на железнодорожных путях. Его убили и скинули с поезда. А кто кроме тебя мог это сделать? Крючок за петельку, петелька за крючок, и уже вся картина налицо. Ты, деточка моя, убийца. Тебе грозит лет двадцать, при хорошем адвокате. Пять трупов – не шутка. Я не беру в счет Москву и не знаю, кого ты там жизни лишила. Но если ты решила стать Оксаной Васильевной Кустиновой и занять ее место, то работы в Москве у тебя хватало. Твое возвращение сюда лишь доказывает мою догадку. Тебе нужно алиби.

Я выпила еще стакан коньяка.

– Да, бабуся, ты глубоко копнула. Но Москва показала, что Оксаной мне не быть. Ее полгорода знает. Это ты фотографию на ее паспорте кровью измазала?

– Для твоей же пользы. Таисию Белецкую три области ищут. И если бы не железнодорожная катастрофа, то ее объявили бы во всесоюзный розыск.

– Денег у меня уже нет. Но есть тайничок с бриллиантами. Там и на моих внуков останется.

– Блефуешь?

– Это почему же? А бойня из-за чего разыгралась? Мой отец был самым квалифицированным вором в стране. Мы никогда не жили на одном месте. Гастролировали. Но он всегда работал с подручными. С теми, кто в итоге попадался, а отец выходил сухим из воды. Мы приезжали в новый город, какое-то время осматривались, наблюдали. Подбирали местного авторитетного вора. Не пустышку, а квалифицированного парня. Тут начиналась моя работа. Я должна была влюбить в себя парня, так, чтобы он голову потерял. И мне это удавалось.

– Верю, если судить по моему Гришке.

– Потом я знакомила его со своим отцом, и тот привлекал парня к делу. Это называлось «фальш-старт». Все внимание сыскарей концентрировалось на подставном человеке. Отец тем временем без проблем брал кассу, а лох попадался в сети ментов. Но он молчал и брал всю вину на себя. Ради любви люди на любые подвиги готовы. Сейчас таких женихов полные тюрьмы сидят, и со всеми я веду переписку, каждому обещаю дождаться. Они верят. В Омске получилась накладка. Мы вышли не на того парня. Поторопились. Само дело прошло чисто. Ювелирный выпотрошили полностью. Ценности зарыли, чтобы они остыли. За ними можно и через год прийти, и через два. Лежат в надежном месте. Подставу, как полагается, менты взяли. Вот только подставным оказался сын главаря банды. А еще мой любовничек слишком откровенничал со своим дружком Сенькой Беспаловым. Он-то и заложил отца. Бандюганы нагрянули неожиданно. Бриллианты их не интересовали, они приехали мстить. Мы были не готовы к такому обороту. Отец погиб при перестрелке. Мне удалось удрать на машине. Началась погоня. Я сумела оторваться и свернуть на проселочную дорогу. Когда они подъехали, я открыла огонь из автомата и всех перебила. Потом приехала на вокзал. Купила билет до Москвы. Я даже не догадывалась, что Сенька остался жив и поехал следом. Увидела я его уже в поезде: он лаялся с проводником. Я ушла в другой конец состава. Оружия у меня не было: бросила в машине, считая дело законченным. В поезде я познакомилась с Оксаной, подсела к ней в купе. Мы разговорились. Оксана собиралась на свидание в вагон-ресторан и попросила у меня платье. Я согласилась, ведь Сенька как раз и искал девушку в красном платье. В итоге он, приняв Оксану за меня, напал на нее, когда та была в другом вагоне со своим ухажером. Но у Оксаны оказался хороший защитник, и Беспалый проиграл. А потом произошла авария. В купе находились только вещи Оксаны, поэтому, когда пришли спасатели, они приняли

меня за нее. Это все.

– Целый роман. Хоть сейчас кино снимай. Но меня интересуют деньги.

– Их у меня нет.

– Такую сумму невозможно истратить.

– А это смотря как жить.

Бабуля крепко сжимала пистолет в руках. Между нами было приличное расстояние – мне не на что было рассчитывать.

– Не тяжело такую пушку таскать в сумочке? Поди, и разрешения нет.

– Это медицинский пистолет. Он заряжен сильно действующим снотворным. Если в крови человека нет наркотика или алкоголя, оно безвредно. А ты выпила. Значит, не выживешь. Диагноз – сердечная недостаточность. Никакого следствия. И выстрела никто не услышит: пистолет пневматический. Так что выбор остается за тобой. Деньги в обмен на жизнь и свободу.

– Что вам проку от моей смерти, Алина Викторовна?

Упрямая старуха начала действовать мне на нервы, а храбрости я от коньяка набралась. К тому же она подслеповата и попасть в цель ей будет не просто. Была не была, подумала я и, опрокинув стол и прикрываясь им, как щитом, пошла в атаку. Старуха не успела ничего понять, как я опрокинула ее вместе с креслом. Пистолет упал на пол, я его подобрала и выстрелила противнице в затылок. Старуха обмякла и больше не шевелилась.

Не раздумывая, я выдернула иглу и выкинула в форточку. Я не знала, что делать дальше, и вышла в пустой коридор. Там никого не было. Увидев тележку для белья, у меня созрел план. Я вкатила тележку в номер, запихнула в нее старуху и вывезла в коридор. В самом его конце находился люк для грязного белья. Туда я и сбросила Алину Викторовну. Полет в четыре этажа, грохот от ударов по стенкам. Все! Была сиделка, и нет ее. Носовым платком я вытерла ручку тележки и дверцы люка. Затем вернулась в номер, навела там порядок и допила коньяк. Подобрала сумочку старухи, пистолет, пленку, все сложила в чемодан и ушла. Дежурная уже спала, и я покинула гостиницу незамеченной.

По дороге на вокзал мне тоже никто не встретился. Я купила билет до Москвы, но поезд отходил только на следующий день. Сдала чемодан в камеру хранения, устроилась в зале ожидания и тут же заснула.

Меня кто-то толкал. Я открыла глаза и увидела Гришку Фокина. Вот тут я испугалась не на шутку. Сынок сиделки вычислил меня за считаные минуты. Не повезло.

– Вам в гостинице места мало, Оксана?

Этот придурок улыбался, и я поняла, что у меня еще есть шанс.

– Перепутала время. Думала, что мой поезд в час ночи, а оказалось, в час дня. Но я так устала, что в гостиницу решила не возвращаться.

– Я сегодня патрулирую этот район. Давайте отвезу вас к нам домой. Чайку попьете, выспитесь, с мамой проститесь.

– Алина Викторовна, наверное, уже спит.

– Нет, она же ночная сиделка. Днем спит, а ночью бодрствует.

– Ладно, уговорили. Действительно, неудобно. Она столько для меня сделала, а я даже спасибо не сказала.

Мы вышли на привокзальную площадь, где стояла патрульная машина. Может, он притворяется заботливым, а сам повезет в КПЗ?

Но я привыкла к риску. Натуру не переделаешь.

9

Оба убийства объединили в одно производство, чем полковник Кулешов был очень недоволен. В тон ему подпевал Веня Скуратов. Репортер на деле проявил себя как отличный оперативник. Хотя Кулешов не имел права разговаривать с посторонними о следствии, находящемся в производстве, Скуратов был исключением. Да и чего греха таить, Скуратов подчас знал больше, чем следователи. И когда Кулешову звонили и говорили, что виделись с его помощником, то он понимал: речь идет о Скуратове. Потому что на самом деле должности помощника замначальника угро не существовало. У Скуратова нюх, рассуждал Кулешов, пусть работает. Делу он не мешает, а пользу приносит.

– Вы правы, Леонид Яковлевич, – рассуждал Веня, – дела разные. Их связывает только место преступления, черные чулки и вульгарный вид убитых женщин. К тому же эксперты не подтвердили, что жертвы были изнасилованы. На телах нет ни синяков, ни царапин. Половой акт и изнасилование – разные вещи. Обе молодые симпатичные девушки, почему они не могут иметь половых связей? Но у нас же теперь мода на маньяков и серийных убийц.

– Угомонись, Веня, я веду дело и сам все вижу. Хватит воду в ступе толочь!