Подводный спецназ - история, операции, снаряжение, вооружение, подготовка боевых пловцов
Шрифт:
Орудийные стволы дредноутов повелевали ходом войн на морях, как дирижерские палочки - оркестрами.
Правда, ныне эти исполинские корабли вымерли, как когда-то мастодонты, повсеместно. Их вытеснили другие гиганты: авианосцы и атомные субмарины. Выросло уже не одно поколение морских офицеров, которые никогда не ступали на палубу линейного корабля - законодателя канонов морской культуры, классического уклада флотской жизни, основ Корабельного устава.
Как офицера, так и матроса с линкора отличали и отменная выправка, и особый шик. Линкор -
Линкор, наконец, одна из самых громадных военных машин человечества. Машин густонаселенных, как хороший городской квартал. Стальной плавучий остров, опоясанный мощным броневым поясом.
Сказать, что линкор - это плавучая крепость, сказать очень мало. На листке из московского отрывного календаря за 1941 год помещен необычный рисунок. Художник, чтобы показать размеры линкора, изобразил корабль в Охотном ряду рядом с многоэтажным зданием Госплана. Откуда-то из-под огромных гребных винтов выползал трамвай, крохотный грузовик объезжал великанский якорь, дымовые трубы вздымались почти вровень с кремлевскими башнями.
"Подобно танку, - пояснял текст, - линкор обшит крепкой стальной броней. У танка броня - в два-три сантиметра. А у линкора она толщиной почти в полметра. В длину линкор доходит до четверти километра.
Могучая, странствующая по океану крепость - вот что такое линкор. У него свои электростанция, радиостанция, обсерватория, телефонная связь, телеграф, водопровод, отопление, склады. Живут на линкоре свыше полутора тысяч человек. И эта чудовищная громадина мчится по морю со скоростью до пятидесяти километров в час - так же быстро, как мчится по рельсам поезд! "
К этому несколько наивному, но вообще-то верному описанию линкора можно добавить точные цифры. Водоизмещение "Новороссийска" составляло 29032 тонны, длина - 185,4 метра, ширина - 28 метров, осадка - 10,8 метров, мощность машин - 93 000 лошадиных сил, скорость - 29 узлов. Без пополнения топлива он мог пройти 3100 миль (б тысяч километров). Вооружен он был, как никакой другой корабль советского флота, - десять 320-миллиметровых орудий, дюжина 120-миллиметровых орудий, восемь 100-миллиметровых пушек и 36 скорострельных автоматов прикрывали его от самолетов. По сути дела, это была фабрика мощнейшего артиллерийского огня.
* * *
Вскоре после того, как газета "Слава Севастополя" опубликовала документальную повесть "К стопам Скорбящего Матроса", в зале севастопольского отделения общества "Знание" состоялась читательская конференция, которая, по сути дела, вылилась в первый легальный митинг памяти жертв "Новороссийска". В огромном переполненном зале сидели и стояли сотни севастопольцев - седые отставники и безусые курсанты, вдовы и дети погибших, жители города и его окрестностей... Все они внимали выступавшим участникам и очевидцам трагедии.
Стол на просцениуме был завален цветами и записками.
"Н. А.! Известен ли Вам такой факт? Утром 29. 10. 55 г. крейсер "Молотов" выходил в море. Сигнальщик старшина 2-й статьи Панкратов и командир крейсера увидели перископ подводной лодки. Об этом рапортом было доложено командующему флотом Пархоменко. О чем говорил командир крейсера с Пархоменко, не ведаю, но только после этого разговора наш командир отказался от своих слов и сказал, что это была, наверное, швабра".
После конференции ко мне подошел пожилой человек.
– Капитан второго ранга запаса Ганин. Бывший сотрудник особого отдела. У меня есть для вас интересная информация. В нашем доме живет бывший боцман торпедного катера мичман Селиверстов. Давайте заглянем к нему.
Петр Васильевич Селиверстов - серебристые волосы, золотые зубы, владимирский говорок - хозяином оказался радушным, но скупым на слова. Все же историю, ради которой мы пришли, он поведал.
– В шестьдесят четвертом году я обучал в Алжире тамошних катерников. В этом же порту так же, как мы, инструкторами, работали итальянцы. Они готовили водолазов, точнее, боевых пловцов.
Однажды мой стажер, алжирский офицер, кивнул на одного итальянского инструктора и сказал: "Вон тот взорвал ваш линкор". Я удивился, откуда это известно. Стажер пояснил: "Хвастался среди наших офицеров, что, мол, отомстили за честь итальянского флота". Меня, конечно, это взбесило работать с таким гадом бок о бок. Но что поделаешь - мы оба иностранцы, я инструктор, он инструктор, у каждого свое начальство. Доложил я куда следует. Говорят, до Хрущева довели. На том и кончилось. А что сделаешь? Фактов-то прямых нет...
* * *
Тем же вечером, разбирая в гостиничном номере читательские отклики, я извлек из груды конвертов письмо от контр-адмирала запаса Григория Петровича Бондаря:
"В 1955 году я командовал эскадренным миноносцем "Безотказный", который, как и линкор "Новороссийск", входил в состав эскадры.
28 октября наш эсминец возвратился с моря через два часа после линкора, который уже стоял на бочке N 3 у госпиталя. С разрешения оперативного дежурного эскадры "Безотказный" прошел в глубь бухты и стал под заправку топливом. Было около 21. 30.
Мне обязательно нужно было проведать больную жену, которую я не видел более десяти суток, и с разрешения старшего я сошел на берег, заказав катер к Минной стенке к 24. 00.
Когда я возвратился на Минную пристань, катера не было. Вместо него около часу ночи за мной пришел корабельный баркас. Оказалось, что на полпути катер вышел из строя, и потребовалось время, чтобы вернуться и спустить баркас.
Мы уже отошли от причала на 2-3 кабельтова, когда дежурный по соединению эсминцев, офицер Двоешерстов, попросил меня вернуться, чтобы принять и доставить по пути донесение о запасах кораблей оперативному дежурному эскадры. ОД находился на крейсере "Дзержинский".