Подземелье для Феи
Шрифт:
— Извини…
— Да ладно… — Сморщив нос, неловко отмахнулась. — Только что теперь? Это ведь не он… в смысле не физическое тело. И мы понятия не имеем, что делать и где он по настоящему.
— Я знаю. Но у нас нет полномочий. — Ида, свалившаяся с дерева и переломавшая половину веток, отплевавшись от листьев, сплюнула травинку. — Тьфу! Блин… Эль, прости. Это не мы, честно. Кажется, кто-то хочет вмешаться в твою Судьбу. Мы можем попробовать, но тебе придется выложиться и результат я не гарантирую.
— Говори, что делать. — Сомнений
— Ты уверена?
— Не задавай глупых вопросов. — Ответив резче, чем следовало, прикрыла глаза и попыталась притушить злобу, растущую откуда-то из глубин. — Если не получится, то они умрут. Все.
— Эль, это… — Начав говорить, но осекшись под моим ненавидящим взглядом, поджала губы и просто кивнула. — Как скажешь. Тогда возьми его крепче. Крепко-крепко… прижми так крепко, как только можешь и даже не вздумай отпустить. Повторяй за мной: Я, Эль Моранса, фея снов, заклинаю Равновесие…
Повторяя за Идой слово в слово, чувствовала такую яростную и даже наверное дикую решимость, что совсем не вникала в смысл произносимого. Меня не интересует смысл… мне важен результат.
— …не для забавы или развлечения, а Равновесия ради. Я сказала, я осознала и я отвечу.
Боль, скрутившая внутренности, началась настолько неожиданно, что я едва не разжала руки, пытаясь обхватить саму себя и содрать начавшую заживо гореть кожу. НЕТ! Нет… нет, я выдержу… я должна, я обязана…
— Ярик… — Шепча уже сгоревшими губами имя сына, чувствовала, как по щекам текут слезы и тут же испаряются. Горела я… горели подушки, горела беседка, горели деревья, горел спящий сын…
— НЕ-Е-ЕТ!!! — Дикий вопль, раздавшийся в шесть утра, заставил подпрыгнуть Хранительницу, спящую рядом и разбудил ребенка. — Нет… нет… нет.
— Эль! Всё! Всё-всё! Успокойся… у тебя получилось! Получилось!!! — Прижав к себе фею, Хранительница мысленно просила помощи у сестер: аптечку, успокоительное и самое главное — живое присутствие и участие. — Элечка… тихо-тихо, все хорошо, он тут… не пугай его… все хорошо…
— Тут? — Обожженные губы растянулись в неверящей улыбке и тут же потрескались, обильно закровив. — Где?
— Тут. Спит. — Она почти сразу наложила на малыша лечебный сон, чтобы он не увидел свою мать в таком состоянии и не перепугался. — Спит, с ним все в порядке, все хорошо, только не паникуй и не кричи…
Взгляд вправо, влево…
Спит… мое рыжее солнышко… слезы потекли сами, прочертив соленые дорожки по щекам и заставив зашипеть от боли.
— Что со мной?
— Ты обгорела.
— Сильно?
— Нет. Ну… — Отведя взгляд, Ида неуверенно промямлила. — Ты фея, на тебе все хорошо заживет…
— Насколько хорошо? — Уже сама чувствуя, что все не "хорошо", а "отвратительно", поднесла пальцы к глазам и тут же прикрыла веки — пальцы были черными и весьма
— Только не паникуй!
— Не дождетес-с-сь… — В утреней тишине скрип зубов донесся настолько отчетливо, что я вздрогнула сама. — Кого мне за это благодарить?
— Я не знаю. Честно. Но я узнаю. Обязательно. — В голосе Хранителя прорезались жесткие нотки и решительный кивок я практически почувствовала. — Твое благополучие — наша приоритетная задача и теперь в нее включен поиск того, кто посмел провернуть подобное. Мы обязательно разберемся.
Шорох от дверей отвлек от безрадостных мыслей, а испуганные женские вздохи подсказали, что пришли сестры. Вот и славно…
— Спи, спи, милая… мы все сделаем, мы обо всем позаботимся… отдыхай и ни о чем не переживай… теперь о тебе и твоих детях позаботимся мы… — Аккуратно надавив мне на плечи, Ида умудрилась уложить меня обратно на подушки, а Ада и Ода, сняв остатки сгоревшей ночнушки, начали обтирать и смазывать прохладной мазью обгоревшие участки кожи. — Спи, милая, спи… и пусть тебе приснится хороший сон…
— Фея… зачем же ты это делаешь, фея… — Поцелуй плеча, поцелуй в лопатку, а затем в шею и вдоль позвоночника…
Прогибаюсь, как кошка, чувствуя его обжигающие ладони у себя на бедрах и выгибаю шею, когда он снова отдает ей свое внимание. О боже… как же давно мне не снилось ничего подобного…
— И надо было тебе… — Поцелуй… еще поцелуй… Переворачиваюсь, чтобы проявить активность самой и завладев его губами, прижимаюсь так, что между нами невозможно протиснуть ни нитки. — О, да…
Да… да… Ласковые губы покрывают поцелуями лицо, но стоит ему спуститься к груди, как тело пронзает нешуточная боль. Боль… Дернувшись и со стоном сжавшись в комок, прижала обожженные ладони ко лбу. Снова слезы… снова боль, разрывающая череп на части…
— Что? — В полумраке не видно его лица, но тон более, чем озадаченный. — Как… ты??? Снова??? Эль!!! Маркиза, черт побери! Моранса! Да что с тобой?!
Моментально оставив все какие можно постельные мысли и желания, мужчина сначала зажег тускло мерцающие бра, а затем затейливо выругался.
Увы, что он увидел и что он делал, я не видела… все, что могла, это кусать губы и сдерживать рвущиеся наружу стоны. Минута-другая… и на меня опускается прохлада, принесшая с собой неимоверное облегчение.
— Все… все, перестань… — Рук и лица коснулось что-то холодное и заботливый голос продолжил. — Убери руки, дай мне помочь. Фея… дай помочь, не глупи.
Прохлада окутывает руки, ложится на лицо, но открыть глаза, это значит посмотреть… нет, не могу. Банально стыдно… я даже не хочу думать об этом, не то, что анализировать.
— Все, перестань… — Странно ласковый шепот прозвучал почти над ухом. — Румянец тебе идет. Очень. А теперь успокойся и просто расслабься, так восстановление заработает намного быстрее. Расскажешь, что случилось? Кто тебя так?