Подземелье мертвецов
Шрифт:
Флинт легонько коснулась руки Макнейла; тот нагнулся, подставляя ей ухо.
— Не доверяй ему, Дункан, — еле слышно зашептала Джессика. — Все, кто с ним сталкивался, в один голос утверждают, что этот тип не обманывает лишь самого себя. Слово его не значит ровным счетом ничего, какие бы гарантии он ни давал.
— Спасибо за инструктаж, — с улыбкой так же тихо ответил Макнейл, — но, к сожалению, нам придется воспользоваться помощью любых людей или нелюдей, если мы собираемся помериться силами с той штуковиной, что затаилась в подземных галереях. И кстати, Джессика… Пока мы будем беседовать, займи чем-нибудь Вайлда, ладно?
— Да,
На Хаммера произвела большое впечатление спокойная уверенность сержанта разведки, но он решил, что в конце концов все-таки сумеет заставить Макнейла плясать под свою дудку. Рано или поздно все люди начинают ему подчиняться. Ну а пока что лучше всего поиграть в благородство и сладкими речами притупить бдительность разведчика. Они ведь нужны друг другу. Пока.
Что касается Макнейла, то он так и не сумел составить о Хаммере более или менее определенного впечатления. Но зато сразу узнал длинный меч, покоящийся на спине собеседника. Сержант был уверен, что узнал бы в нем Адское Орудие, даже если бы ведьма не предупредила его заранее. Теперь, находясь совсем близко от меча, Макнейл почувствовал, как эта штуковина действует ему на нервы. Вот так же может действовать на нервы долгий пронзительный крик, раздавшийся ни с того ни с сего в ночной тишине. Больше всего Дункану хотелось знать, понимает ли сам Хаммер, что именно таскает на спине.
— Тебе нужно золото, — буднично произнес он. — А меня вот гораздо больше интересует то существо, что скрывается поблизости от этого золота. Там, под землей.
— Существо? — переспросил Хаммер. — Что еще за существо?
— У нашей ведьмы, — сержант кивком указал в сторону Констанции, — сильный дар ясновидения. Она говорит, что глубоко под землей, как раз под нами, покоится нечто очень древнее и враждебное всему миру. Оно спит, но спит очень чутко. Это существо наша ведьма называет Зверем. Этот самый Зверь как раз и был причиной всех здешних происшествий.
— Насколько я понимаю, — вставил Хаммер, указывая на одежду Макнейла, обильно залитую кровью, — вы уже успели с этим Зверем пообщаться.
— Когда мы в первый раз открыли люк, — пояснил Мак-нейл, — оттуда фонтаном хлынула кровь. Целые ведра крови. Если не бочки. И все переходы под землей от пола до потолка вымазаны этой самой кровью.
— И откуда же она берется? — нахмурился Хаммер.
— Все Зверь, — вздохнул сержант. — Он отлично понимает, как легче всего выбить нас из колеи.
Хаммер задумчиво кивнул:
— Итак, союз между моими и твоими людьми, дабы уничтожить Зверя. Верно я тебя понял?
— Верно.
— Ясно. И что же я от всей этой сделки получу?
— За помощь в поисках пропавшего золота тебе дадут соответствующее вознаграждение, — сообщил Макнейл.
— Но с какой стати, — с любезной улыбкой возразил Хаммер, — я стану надрываться ради малой толики того золота, которое могу захватить целиком?
— По той простой причине, что иначе тебе придется с боями пробиваться к нему. А на пути ты встретишь и нас четверых, и Зверя — тоже. Ситуация для тебя далеко не так благоприятна, как кажется.
Хаммер сузил глаза и внимательно посмотрел на собеседника:
— А что тебе известно о моем мече?
— Это Адское Орудие.
— Верно, — спокойно ответил Хаммер. — “Волчья отрава”.
— А я думал, он пропал во время войны.
— Да, так оно и было. Только я потом нашел его. А может, это он разыскал меня…
Хаммер вдруг вздрогнул, и на мгновение в глазах его появилось какое-то затравленное выражение. Впрочем, Мак-нейл едва успел заметить подобную перемену; в следующую секунду бывалый преступник вновь был спокоен и уверен в себе.
— Ладно, Макнейл. Итак, совместное предприятие. Похоже, ты здесь лучше всех осведомлен об этом самом Звере. А потому скажи-ка мне: с чего начнем?
— Первым делом, — заговорил Макнейл, — мы с тобой вдвоем спустимся вниз и посмотрим, что там есть хорошего.
Во взгляде Хаммера читалось явное недовольство.
— Всего лишь два человека? — недоверчиво переспросил он.
— Где ж твой азарт, Хаммер? — улыбнулся сержант. — Неужто у тебя совсем не осталось тяги к приключениям? Наша ведьма говорит, что Зверь спит. Вдвоем мы с тобой наверняка сумеем подобраться к нему незамеченными. Да и кроме того… Не очень-то я доверяю этой крепости. Слишком уж странные вещи тут творятся. Нельзя сбрасывать со счетов вероятность того, что Зверь использует золото в качестве приманки, чтобы заманить нас вниз. А если так, то мне меньше всего хотелось бы, чтобы в подземные переходы спускались все сразу. Слишком уж это удобное место для засады. Мне было бы гораздо приятнее сознавать, что здесь, наверху, кто-то охраняет наши спины.
— Что ж, — согласился Хаммер, — будь по-твоему. Макнейл поглядел туда, где Флинт, Танцор и Вайлд вели неторопливый разговор. Похоже, беседа протекает мирно. Во всяком случае, Вайлд с Танцором не пытаются прикончить друг друга прямо сейчас.
…Едва Макнейл успел отойти в сторону, отправляясь на переговоры с Хаммером, как Джессика Флинт обнаружила, что осталась нос к носу с Вайлдом и совершенно не знает, о чем с этим человеком говорить. “Займи его чем-нибудь”, — сказал Макнейл. Но о чем, черт побери, разговаривать? Это вовсе не тот человек, которого она помнит со времен последней битвы в Великой войне с демонами. Тот парень был груб и вульгарен до свинства, даже порой жесток, но в то же время отчаянно смел, на редкость прямолинеен в словах и поступках и до фанатизма честен с людьми. А этот, сегодняшний Вайлд, с усталым холодным лицом, несущим на себе черты жестокости, давно ставшей привычкой… Такие морщины вокруг глаз и рта возникают вовсе не от положительных эмоций.
— Здорово выглядишь, Джесси, — произнес Вайлд. — Давно в разведке?
— Восемь лет. А может, чуть больше. А ты давно в бегах?
— Сбился со счета, — ухмыльнулся лучник. — Очень скоро перестаешь отличать один год от другого.
— А ты никогда не говорила мне, что знакома с Эдмондом, — обратился к Джессике Танцор.
Вайлд усмехнулся:
— Меняются времена… Так ведь, Джесси? А ведь когда-то каждый готов был трубить на всех перекрестках, что знаком со мной. Даже если в глаза меня не видывал. А теперь вот даже старые друзья отворачиваются. Мир жесток. Как ты считаешь?