Подземелье
Шрифт:
Зур”дах не стал спорить.
— Сейчас пойдем к твоей матери, пусть займется твоим лицом. Раны-то пустяковые, а вот смотреть на тебя действительно страшно.
До жилища Зур”даха было еще далеко.
Глава 5
Ксорх, отец Саркха и одновременно Старший Охотник, - что значило сильнейший в своем поколении, - вместе с отрядом подчиненных ему Охотников возвращался в племя. Охота прошла удачно, но усталость давала о себе знать. Приходилось каждый шаг с ней бороться.
Однако, кровь будоражила
Да, ради этого стоило поторопиться.
Остальные Охотники, более пятнадцати, такие же вымотанные, едва за ним поспевали.
Устали все. Неделя вдали от родной пещеры в постоянном напряжении и бесконечной охоте.
Ему было легче, ведь остальные тащили на носилках сваленные в кучу туши животных. Ну, на то он и Старший Охотник, чтобы иметь какие-то привилегии. С другой стороны, - сейчас на нем лежало бремя встретить первым любую неожиданную опасность подземелья.
Но сегодня удача была на их стороне, ни один зверь на пути в родную пещеру им не повстречался.
Вскоре они прошли широким тоннелем, где, как обычно, по бокам сидели бездельники-стражи, поклонившиеся Охотникам в знак уважения.
Еще за десяток шагов до пещеры Ксорх почувствовал ее знакомый и родной запах, которой разительно отличался от запаха окружающих пещеру сырых тоннелей и холода дальних переходов. Воздух в пещере был гораздо теплее, нагретый десятком тысяч гоблинов, и зажженных костров. Пахло разумной жизнью, дымом, дерьмом, едой, а в воздухе стоял шум, который прекращался только глубокой ночью.
Внутри родной пещеры они замедлились, а затем и разделились: те, кто отвечал за добычу, собственно самые слабые из них, отправились доставлять и разделывать ее в Хранилище, - место, где добыча после охоты делилась поровну. Поровну, вовсе не значило справедливо, это значило сильным - больше, слабым - меньше. Все по столетиями соблюдавшимся обычаям.
Часть отряда направилась к центру пещеры, к своим семьям. Там находились жилища всех Охотников.
Ксорх же, как и несколько других Охотников из рода камнекрабов, - свернул немного раньше, и пошел вовсе не в центр пещеры, а на северные окраины. К зурам.
Зурами назывались те, кто за плату оказывал определенные услуги мужской части населения племени.
Ксорх уже давно не испытывал никакого влечения к собственной жене, если вообще когда-либо испытывал. После более чем двадцати рожденных детей, она представляла из себя бесформенную тушу для кормления, которая, кроме отвращения, никаких других эмоций не вызывала.
Даже смотреть на нее он старался как можно реже. Не будь она из его же собственного рода, дело решилось бы просто, - он бы от нее избавился. Но в том-то вся соль и была. Охотники смешивали кровь только со своими, и почти всегда жена Охотника была его же родственницей, никого другого взять в жены Охотнику Старейшие в роду просто бы не позволили. Кровь должна усиливаться, а не разбавляться, - так считали Старейшины.
Так что, избавиться от собственной жены Ксорх не мог, даже несмотря на то, что ему этого сильно хотелось.
Чертовы старики...
Ксорх
От окраин до жилищ зур, идти было совсем недалеко.
Десяток минут пути, и он оказался перед большим, чуть более нарядным чем остальные жилища, - шатром, сделанным из накинутых на кости животных шкур. Изнутри, сквозь плотный кожаный занавес, доносился приятный и знакомый запах расслабляющих воскурений.
На мгновение он замер перед входом, отдышаться после дороги, а затем шагнул внутрь. Глазам предстала знакомая обстановка, множество набросанных друг на друга мохнатых шкур, на которых так удобно лежать, несколько каменных столиков со снадобьями и напитками, небольшой лаз в подземное жилище, и пучки трав подвешенных веревочками к костям-опорам.
Внутри было еще много чего, но сейчас его взгляд приковывало только одно, - обнаженная фигура Айры на мехах возле костра. Вокруг костра вился дымок от трав брошенных в него, и запах которых наполнял жилище таким приятным и волнующим ароматом. Запах который чуточку чувствовался снаружи, а внутри прямо таки начинал дурманить после десятка вдохов. Зато он почти сразу начал снимать усталость, накопленную после недельной охоты.
Айра лениво лежала на шкурах, сразу же повернув голову в сторону вошедшего Ксорха. Ее глаза, от дурманящего запаха благовоний, были слегка влажными, а зрачки возбуждающе расширенными.
Она плавно и неторопливо поднялась, и томно покачивая бедрами пошла к Охотнику. Отблески пламени играли на ее упругой, матовой коже. Обнаженная и вся в украшениях. Лодыжки и запястья обхватывали искусно сделанные золотые браслеты, волосы были заплетены в десятки косичек, которые плавно покачивались при ходьбе, позвякивая спрятанными там маленькими талисманами и костяшками.
Ксорх медленно, не сводя с нее распаляющегося взгляда, снимал один за другим свои доспехи, сделанные из тела панцирного каменного краба. Надежные, но довольно тяжелые. Айра не спеша подошла к нему и помогла снять остатки этой неудобной брони.
После, стала позади него, с уже приготовленной тряпкой, смазанной какой-то приятно пахнущей мазью. И стала мягко обрабатывать те места, где натерли за неделю ношения доспехи. Легкое, слегка неприятное пощипывание, и затем мазь начала действовать.
Ощущать позади себя тепло и запах желанного обнаженного женского тела Ксорх больше не мог.
Он, не говоря ни слова, грубо, в мгновение развернул Айру лицом к себе, схватил ее и повалил на мягкие шкуры. Только ощутив под собой мягкое податливое тело он по - настоящему расслабился. Но сначала как следует напрягся.
****
Айра, мать Зур”даха, смотрела на лежащее среди шкур тело Ксорха.
После того как он излил всю свою страсть, он блаженно и устало спал. Довольный, вымотанный….и счастливый.