Подземелья Хейвена
Шрифт:
Его мантия была обожжена и изодрана, рукава затвердели от засохшей крови. Домейн оказался высоким болезненно худым юношей лет двадцати. Бледное узкое лицо колдуна словно делила надвое широкая мертвенная улыбка, напоминающая трупный оскал. Глаза горели лихорадочным блеском, тело сотрясала крупная нервная дрожь. Макреди остановился и ласково улыбнулся колдуну.
— Стой, где стоишь! — истерично выкрикнул Домейн. — Еще шаг и я убью ее! Убью!
— Я верю вам, — успокаивающе произнес Макреди. — И готов исполнить все, что вы скажете, господин маг.
— Ты пришел забрать ее отсюда!
— Нет. Я всего лишь хочу поговорить с вами и только. Вы увязли по уши, Домейн, и я здесь, чтобы помочь вам выбраться. Власти обещали не вмешиваться. Скажите, что вам нужно, и я передам им ваши требования. Можете требовать все, что пожелаете. Ведь не собираетесь же вы сидеть тут вечно?
— Нет. Мне здесь неуютно, — на миг взгляд Домейна прояснился, но в следующую секунду его глаза вновь затянулись дымкой безумия. — Я выйду отсюда только вместе с Сюзанной! Горе тому, кто встанет на нашем пути!
— Успокойтесь, Домейн, не кричите так. Я здесь как раз для этого. Нам не нужны новые жертвы. Могу я поговорить с Сюзанной? Возможно, втроем мы решим, как вам выбраться из города, никого не убивая.
Маг долго с подозрением вглядывался в лицо Макреди, а затем заглянул за дверь позади себя.
— Она здесь. Но без шуток! Если тебе я не могу причинить никакого вреда, то убить ее я в силах. И я убью ее, если не будет иного способа избежать разлуки с ней.
— Я сделаю все, что вы скажете, Домейн. Успокойтесь, здесь вы в безопасности.
Макреди продолжал говорить ровным, спокойным голосом, приближаясь к колдуну. Он даже не вникал в смысл собственных слов. На человека, стоящего перед ним, уже нельзя подействовать логикой, но его можно успокоить, усыпить, а затем управлять им. Главное, убедить Домейна, будто ему ничто не угрожает, а он, Макреди, хочет лишь выработать условия капитуляции властей. Пока Домейн спокоен и ощущает свое превосходство, он не так опасен. Макреди вошел в комнату, и ноги у него внезапно подкосились, а к горлу подступил тугой комок.
Все стены были забрызганы кровью. На полу и на ковре четко отпечатались кровавые следы Домейна. Посреди комнаты стоял труп молодой девушки с неестественно вывернутой головой. Широко раскрытые глаза тускло уставились в пол. Изо рта сочилась кровь, стекая вниз по шее на элегантное вечернее платье. Вокруг погибшей с жужжанием носились зеленые мухи. У Макреди мелькнула мысль, что, возможно, девушка умерла еще до того, как мрак безумия поглотил Домейна.
«Я убью ее, если не будет иного способа избежать разлуки…»
— Все хорошо, дорогая, — обратился Домейн к трупу. — Не пугайся, это Джон Макреди. Он просто пришел поговорить с нами. Я не позволю ему увести тебя. Со мной тебе нечего бояться.
Труп медленно приблизился к магу. Голова девушки жутко болталась из стороны в сторону на сломанной шее. Покойница нежно обняла Домейна за плечи и прижалась к нему. Макреди весело
— Здравствуйте, Сюзанна. Вы сегодня просто очаровательны. Теперь я могу со спокойной душой передать всем, что вы живы, здоровы и находитесь здесь по собственной воле.
— Конечно, — вызывающе произнес маг. — Мы любим друг друга и хотим пожениться. Ничто не разлучит нас. Ничто… — голос Домейна задрожал, смутное беспокойство появилось в его глазах, словно реальность стремилась прорваться в воспаленное воображение, но через секунду Домейн снова улыбнулся мертвой девушке. — Все хорошо, родная. Никто тебя у меня не отнимет.
— Что же вы хотите передать властям? — осведомился Макреди. Он уже понял всю безнадежность своей миссии.
— Да, — бросил Домейн, — прикажите им убираться прочь и оставить нас в покое. Мы с Сюзанной скоро выйдем отсюда. Не становитесь нам на пути, если вам дорога жизнь. Так и передайте, Джон Макреди.
Колдун отпустил парламентера небрежным взмахом руки и с нежностью взглянул на оживленный им труп. Откуда-то послышалась тихая нежная музыка, навевавшая мотивы песенок, забытых несколько поколений назад. Домейн и мертвая девушка медленно закружились в старинном свадебном танце.
Дружина Молота, скрываясь от дождя, приютилась под навесом парадного входа розового особняка. Хок нетерпеливо переминался с ноги на ногу, изнемогая от вынужденного бездействия.
— Скажите-ка, — неожиданно обратился он к Джессике, — если Макреди так великолепно защищен, почему бы ему не освободить девушку и не скрутить Домейна?
— Ему не позволит заклятие, — нетерпеливо ответила Винтер. — Если он попытается напасть, колдовство перестанет действовать. Макреди был бы уже сто раз мертв, попытайся он наброситься на мага. Его задача уговорить Домейна и не больше. Не волнуйтесь, капитан, если девушку можно спасти, Макреди сделает это лучше, чем кто-либо другой.
— Что-то случилось? — воскликнула Изабель. — Смотрите! Там, на улице…
Все взоры обратились туда, куда указывала ее рука. Из дверей одного из уцелевших зданий струился людской поток, и толпа, словно обезумев, неслась прямо к Дружине Молота. Некоторые из бегущих пугливо оглядывались на дом колдуна или на изуродованные тела, лежавшие на бульваре, но большинство мчалось, позабыв обо всем, кроме собственного спасения. В их широко раскрытых глазах плескался беспредельный животный ужас.
— Видимо, эти успели спрятаться, — ни к кому не обращаясь, прошептала Джессика. — О черт, но почему они не остались там! Неужели им показалось, что все кончено, раз на минуту стало тихо?
— Нам надо остановить их! — дрожащим голосом произнес Шторм. — Если Домейн увидит…
— Мы ничего не можем сделать! — отрезала Винтер. — И никто не смог бы.
Шторм умолк, с безнадежным отчаянием глядя на безумную толпу. Она была уже так близко, что Хок сквозь дождь отчетливо слышал беспорядочный топот десятков ног.