Подземелья Кривых гор

Осадчук Алексей

– Не надо, – повторил толстый клерк и продолжил спуск по лестнице, при этом продолжая что-то записывать. А потом, оторвавшись от бумаг, добавил:

– И действительно, оставь пацана в покое. Он не наша забота.

– Как это не наша? – удивился Сакис. – Я думал, что банк…

– Нет, – перебил его Велен. – Оставшийся долг выкупил Бардан.

Узкое лицо «хорька» вытянулось до такой степени, что мне показалось, будто его голова стала плоской.

– Тот самый?!

– Угу, – буднично ответил Велен,

снова погрузившись в свои записи.

Сакис медленно повернул голову в мою сторону. В глазах промелькнула мимолетная жалость.

– Мда-а-а… – протянул он. – Не завидую я тебе, недоделанный.

Насладившись непониманием и беспокойством на моем лице, он, гордо подняв голову, степенно проследовал на выход.

Краем уха, слышу приглушенный разговор двух грузчиков в столовой.

– Слышь, Токс, а почему банковская крыса мальца постоянно недоделанным кличет? – говорившего не видел, но узнал его по голосу. Это кряжистый Рой, похожий на пивной бочонок, русоволосый детина.

– Дык, он ведь и есть недоделанный. Увечный с рождения, – небрежно ответил Токс.

– Мда, – удивился Рой. – А так по виду и не скажешь. Щуплый, правда, и синяки под глазами. Так может болел недавно? Да и батю с мамкой потерял на днях. Вот и бледный, как смерть.

– Не-е-е, – возразил Токс. – Он с рождения такой. Мда… Не повезло Арену, ныне покойному, с сыновьями-то…

На некоторое время разговор в столовой прекратился. Каждый думал о своем.

Первым нарушил молчание Рой:

– Расскажи… У нас тут работы еще на пол дня, а за беседой время быстрее пролетает…

– Да тут рассказывать-то особо и нечего, – натужно ответил Токс, видимо передвигал что-то тяжелое. – Семья, сам видишь, с достатком была. Дом два этажа. Хозяйство отменное – лошади, коровы, свиньи.

– Это, да-а-а, – в голосе Роя слышны завистливые нотки.

– Все Бергманы потомственные шахтеры, – продолжил Токс. – У них самая сильная артель была. Всей артелью и погибли под обвалом.

– Дела-а-а…

– Жена Бергмана и еще несколько баб в тот день в шахту ужин мужикам принесли… В общем, вместе с мужьями и…

Судя по тембру голоса Токс по-настоящему переживал о гибели моих родных и друзей моих родителей.

– А что с его сыновьями-то? – задал вопрос Рой.

– Не повезло ему с сыновьями. Хотя начиналось все хорошо. Даже замечательно! Первенец-то при рождении получил хороший расклад характеристик. Среди сверстников был самым сильным. К четырнадцати годам с отцом начал работать в шахте. А зимой того же года еще и турнир выиграл. Тогда-то барон и забрал его в свою дружину новиком.

– Ого! Так в чем же невезение?! – недоуменно воскликнул Рой.

– Спустя месяц Бергманам пришла весть о гибели сына…

– Вот, оно как…

– Вот, так…

Грузчики снова замолчали, переваривая сказанное.

Но ненадолго. В этот раз первым заговорил Токс:

– Годы скорби прошли, и женка Арена снова понесла. И вроде бы радоваться надо, но только вот какое дело… Младенец ущербным родился. Да, какое там… Они сперва даже подумали, что он вообще мертвый. Ни крика, ни движения, глаза закрыты. Благо знахарка умелая роды принимала – сумела заметить, что тот дышит. Слабо, но дышит.

– Дела-а… – протянул Рой.

– Ха! – воскликнул Токс. – Ты еще главного не знаешь. Арен раскошелился на целителя из столицы.

– Да, ну!

– Так вот тот и увидел, что ребенок родился обнуленным! – победно произнес Токс.

Мне показалось, будто челюсть Роя с грохотом упала на пол. Хотя я тут же осознал – грузчики добрались до отцовских инструментов.

– Эка невидаль! – я услышал пораженный голос Роя.

Откровенно говоря, я удивлен… Почти не переврали мою историю… Есть несколько неточностей, но в основном так и было… Отец много раз мне рассказывал о дне моего рождения.

– Эй, вы, болваны! – рык Дрегера заставил меня вздрогнуть. – Пошевеливайтесь! Я вам, идиотам, не за болтовню плачу!

Гигант, предводитель грузчиков, внезапно появившийся на пороге дома, хмуро взирал на торопливо прошмыгнувших на выход работяг.

– Лентяи, – продолжал он порыкивать себе под нос. – Ничего, мы еще поговорим, когда заявитесь за оплатой…

Он еще некоторое время наблюдал за происходящим во дворе, а потом обернулся в мою сторону. Его взгляд слегка потеплел.

– Собирайся, малец, – грустно сказал он, кивая в сторону выхода. – За тобой пришли.

Странное дело, ловлю себя на мысли, что уже с утра с нетерпением жду этой фразы. Знай кто-нибудь, о чем я сейчас думаю, сказал бы – этот мальчишка сошел с ума.

Эх… В какой-то степени он был бы близок к истине.

Два дня назад, мой мир, пусть и не самый прекрасный, ровно такой, какой может быть у калеки, перестал существовать. Отстраненно наблюдая за разграблением нашего дома, я вдруг отчетливо понял, что остался один на один с этим миром. Сильный отец, больше не придёт на помощь. Заботливая и нежная мама не утрет слезы отчаянья и обиды.

Почувствовал, как комок подступил к горлу. Предательски защипало глаза. Нет! Я не разревусь прямо здесь – на потеху этим мародерам. Потом забьюсь в какую-нибудь дыру и дам волю чувствам. Но только не здесь и не сейчас. Иначе предам память об отце, который учил меня быть сильным.

Смотрел, как выносят любимые вещи родителей. Как уничтожают историю нашей семьи. И понимал – это место с их смертью перестало быть родным… В тот миг я еще не знал, что в свои четырнадцать лет уже осознал одну из величайших истин – дом – там, где живут любящие тебя люди.