Подземная братва

Макеев Алексей Викторович

К слову сказать, примерно так она и заявила – с негативным оттенком, когда папаша завалился домой. «Ты похож на ветерана вьетнамской войны, папа, тридцать лет бродящего по джунглям. Макароны будешь?» – «Снова эти трубы… – простонал Максимов. – Я спать хочу, Мариша. А все остальное пусть катится куда подальше, в том числе твои макароны». Жутко обиженная, словно сама их всю ночь раскатывала и скручивала, Маринка стелила постель, испуганно косясь, как родитель стоит, шатаясь, посреди комнаты – с пугающим синяком под глазом, в каком-то женском шарфе вокруг горла, незнакомой шерстяной обдергайке, провисшие места у которой наглядно свидетельствовали, что некогда под ними покоилась женская грудь. «Какая милая непосредственность,

папахен, – на любой вопрос отвечать «не помню»…»

Проспав четыре часа, Максимов внезапно проснулся, сделал большие глаза и нащупал трубку радиотелефона.

– Алло, это агентство «Профиль»?

– Знаешь, Костик, – после неловкой паузы проворковала Екатерина, – не высвечивайся на нашем АОНе твой домашний номер, я бы сказала, что не туда попали. Твой загробный голос очень мило ассоциируется с миром теней и замурованных покойников.

– Неужели так запущено? – усмехнулся сыщик.

– Я бы сказала, безнадежно. Нам уже доложили, что ты живой и без сознания. Кстати, объясни, зачем ты звонишь? Мы уже приняли на работу нового начальника.

– Надеюсь, это не Вернер?

– Это Любаша. Она давно мечтает сделать из нас настоящих детективов и вывести агентство на уровень мировых аналогов.

– Хорошо, Катюша, я в целом не возражаю выйти на пенсию. Особенно сегодня. Могу тебя удивить – мы больше не занимаемся поисками Гриши Савицкого.

– Причина? – удивилась Екатерина.

– Смешная. Не знаю, устроит ли она тебя. В общем, его нашли – причем не без участия того самого начальника, которого вы с треском уволили.

– Но мы еще не окончательно его уволили, – подобрела Екатерина. – Если есть смягчающие вину обстоятельства… Хорошо, Константин Андреевич, мы приедем сегодня к тебе в гости. Репетируй исповедь.

– Готовить не буду, – испугался Максимов.

– Не готовь. Мы придем с сухим пайком. Ты знаешь, что в сухой паек входит бутылка водки?

– Она же мокрая.

– Извини, Константин Андреевич, – Вернеру надоело подслушивать на параллельном аппарате, – мы можем, конечно, взять пол-ящика сухого, но это такая кислая пошлятина. Екатерина, прекращай болтать, у нас работа.

– С каких это пор у вас работа без меня? – ревниво забурчал Максимов.

– В самом деле, Костик, – вспомнила Екатерина, – у нас с утра появилась новая клиентка. Предлагает десять тысяч «зеленью» за приворот одного несговорчивого коммерсанта.

– Десять тысяч… чего?

– Ну, «зеленью», – рассердился Вернер, – лук, чеснок, петрушка. Туго соображаешь, командир.

– А мы не…

– Правильно, Костик, мы не салон волшебства и не брачное агентство, – сказала Екатерина, – но женщина в отчаянии. Представь – приворотное зелье, которое ей предложили в салоне «Путь к любви», отдавало креозотом и произвело на клиента эффект пургена. Несвежее, похоже. Мы не знаем пока, Костик, как завлекать несговорчивого товарища в любовные сети, но десять тысяч долларов… Боже! Ладно, до вечера.

В пять часов пополудни, когда он кое-как проснулся и простейшей амебой плавал по квартире, нарисовался Шевелев. С коньяком «Праздничный» (который коварно пытался выдать за коллекционный), с широкой улыбкой и обещанием письменной благодарности от высокого полицейского, фээсбэшного и прочего городского начальства. «И какую только публику не заносит в этот дом…» – брюзжала Маринка, выискивая в шкафу скатерть погрязнее.

Доведенный до нужной кондиции капитан Филатов раскололся, как орех. И почти раскаялся. Арестованы один из заместителей начальника ГУВД, вице-президент банка «Сибтрансинвест», занимавшийся денежными вопросами банды, начальник департамента жилищно-коммунального хозяйства правобережной части города, главный врач 1-й спецбольницы и восемь человек рядового бандитского состава. «Сегодня в нашей комплексной бригаде, – пошутил Шевелев, – время

подбивать бабки». По ходу первого задержания преступников получил легкое ранение боец спецназа (дверью прихлопнуло). По ходу второго – все целы, не считая таксиста, которому уже сделали операцию, и какого-то частного сыщика (который всего лишь немного устал). Трое бандитов уничтожены, в том числе чемпион России по борьбе самбо, заслуженная гордость региона и окраин Николай Широков – личный любимец губернатора. Состав преступления – налицо. Эпизоды уголовного дела подбираются к отметке «четыре десятка». Вход в заброшенный тоннель бандиты обнаружили полтора месяца назад – в подвале гаража городской администрации. Сантехник, проверяющий систему водоснабжения и наткнувшийся на засыпанную потайную дверь (а что касается выхода узкоколейки – его вообще не нашли), некто Понькин, был найден на стройке под бетономешалкой с множественными ножевыми ранениями. «Находку» успешно приспособили. Лучшего хранилища для покойников, ставших таковыми после проведения здесь же неформальных бесед, придумать трудно. Доставка элементарна (все свои), вероятность «засветки» – минимальная. Персонал гаража, за исключением меняющихся водил, входит в число посвященных и всегда готов пропустить на территорию автомобили, номерные знаки которых соответствуют «реестру». Низовой состав банды знает только старшего группы, состоящей из пяти активных членов. Лично Филатова знали в лицо лишь десять отборных «гвардейцев», половина из которых уже мертва. «Фээсбэшники», «менты», «грузчики», «медчасть» – все отлично натасканы и знают свои обязанности. Вероятность провала благодаря железной дисциплине и завидной информированности ничтожно мала. Показатели труда – на должном уровне. Если что и может развалить отлаженный бизнес – только досадная случайность…

Она, собственно, и развалила.

Избавиться от Шевелева удалось лишь в седьмом часу вечера, когда глаза уже слипались. Но предстояло пережить еще один визит. Телефонный звонок перехватил его во время перехода от входной двери на кухню, где Маринка демонстративно гремела посудой.

– Это Костя? – осторожно осведомился знакомый женский голос.

– Костя, – великодушно согласился Максимов.

– Слава богу, у тебя все в порядке…

– Здорово, что ты позвонила, Надя, – обрадовался Максимов. – Я как раз собирался сам тебе звонить… Ты запыхалась?

– Я ношу такие сумки, Костя, – лошади оборачиваются…

– Подожди, но вчера у тебя не было семьи.

– И сегодня не было. Но есть человек, которого я хочу пригласить в гости. На все выходные. Сегодня пятница, впереди суббота и воскресенье.

– Я знаю этого человека?

– Сам решай, – слегка смутилась она. – Если очень плохо себя чувствуешь, приезжай завтра утром.

– Я приеду сегодня, – пообещал Максимов. – Как раз потому, что очень плохо себя чувствую.

Он повесил трубку и побрел открывать дверь, в которую очень некстати начали долбиться. На пороге стояли трое и сурово смотрели на него. Каждый держал по пакету. С сухим пайком.

– Отгадайте загадку, коллеги, – шевельнулся Олежка Лохматов. – Что-то зеленое и дергается.

– Этот человек минуту назад разговаривал с женщиной. – Замерзшая Екатерина, в новой шубке неотличимая от Снегурочки, пытливо заглянула сыщику в глаза. – И собирается внезапным бегством нам все испортить. Не позволим!

– Шиш ему! – возмутился Вернер, поднимая наперевес пакет. – Этому армянскому коньяку, между прочим, восемнадцать лет. Представляешь, как долго мы шли к этому дню? А ну, открывай ворота, тунеядец!

– А женщину можешь позвать сюда, – предложила компромиссное решение Екатерина, – так и быть, мы ее потерпим. Посмотрим, что за баба-ягодка.

Максимов улыбнулся, освобождая проход. И внезапно почувствовал, как чугунная тяжесть уходит из организма. Может, он и не болел?