Подземная война

Орлов Алекс

То ли он почуял чужого жеребца, то ли ему чего-то привиделось, но заорал он так пронзительно, что офицер тотчас придержал коня и тот закрутился на месте.

– Вот сволочь, – прошипел Криклый, вжимаясь в землю. – Зарезать подлеца – на холодец пустить.

– Только бы не заметил, – прошептал Лопата. Однако обошлось, офицер вновь пришпорил коня и поехал дальше, как ни в чем не бывало.

Они еще какое-то время смотрели вслед всаднику, когда Лопата, посмотрев в другую сторону, сказал:

– Ну ты красавец, Криклый…

– Чего?

– Смотри, –

Лопата указал на дорогу по которой, вне всякого сомнения, ехал их враг. Даже издалека была видна его высокая горделивая посадка, а также торчавшие из рукавов кружева.

– Да, похоже это он, – сказал Криклый. – Значит так, Лопата, мы с тобой устроим на дороге свалку, а Коржик метнет пику. Метнешь, Коржик?

– А чего ж не метнуть? – пожал тот плечами. – Из-за кустика поднимусь и метну.

– А я чего буду делать? – подал голос Записной. Ему не хотелось участвовать в этом нападении, однако его скромность потом могли бы припомнить.

– Будешь на стреме стоять – смотреть на дорогу, чтобы кавалерия не нагрянула, понял? – спросил Криклый.

– Так точно, – козырнул Записной радуясь, что ему досталась несложная работа.

– Ну все, разобрались. Пошли на дорогу.

Они бегом спустились с холма, прошлись по обочинам, выискивая лучшие позиции и Коржик занял место за небольшим кустом, приготовив две тяжелые пики. Он метал их лучше многих и именно за этот талант был уважаем в сообществе воров.

Всадник приближался и в момент, когда он миновал самое узкое место, Криклый с Лопатой сцепились посреди дороги и стали кататься в пыли, награждая друг друга тумаками.

Всадник придержал коня и брезгливо сморщился.

– Эй вы, оборванцы! Ну-как пошли прочь! Прочь, я сказал!..

На всякий случай всадник выхватил длинный меч и поднял его, показывая, что не шутит.

Драка прекратилась и Криклый, чтобы сбить жертву с толку, вдруг спросил:

– Ваше благородие, а это вы штандарт-лейтенант Винзель?

Винзель опешил. Откуда этот бродяга мог знать его имя? Он натянул поводья, останавливая лошадь и в этот момент, вышедшие из-за куста Коржик, метнул пику.

Винзель вскрикнул, закачался в седле и все трое разом бросились к жертве.

106

Тем временем, ван Гульц спокойно доехал до городка, где в местном околотке для него был оставлен пакет.

Городок был обычный, похожий на многие другие, так что капитан, при его беспокойной службе, начал их уже путать – то ли проезжал здесь, то ли нет. Рваный режим и прерывистый марш вымотали ван Гульца, хотя свою норму сна он привычно набирал, падая на часок-другой, пока не появлялось новое дело. А чтобы лучше спалось, ставил неподалеку сержанта Бруна, который, по мнению, капитана был самым понятливым.

– А зачем, господин капитан? – спросил сержант в первый раз, услышав подобный приказ.

Ван Гульц тогда вздохнул, ему не хотелось,

чтобы кто-то еще в отряде погружался в эту мучительную паранойю.

– Я не всем доверяю, поэтому, когда я сплю, ты должен следить за тем, чтобы никто не приближался, даже чтобы муху отогнать. Понял?

– Так точно, понял.

Так Брун стал приглядывать за ван Гульцем, пока тот перехватывал очередной час, а сам отсыпался, когда капитан, по вызову очередного вестового, уносился с дюжиной кавалеристов к очередному месту, где видели злодеев или кого-то, кто был похож на банду пришлых.

«Хорошо бы напиться,» – подумал ван Гульц, проезжая мимо очередного трактира. Пусть бы даже это была плохая перегонка или даже кислое пиво.

В таком настроении, капитан добрался до околотка, спросив прежде дорогу у пары городских стражников.

После того, как он предъявил печать, местный сержант вынес пакет запечатанный красным сургучом и демонстративно отвернулся, показывая, что даже не думает заглядывать в государственные секреты.

Ван Гульц вскрыл письмо, быстро прочитал, а затем порвал казенную бумагу на мелкие кусочки и бросив, в стоявший тут же ящик, вышел вон.

Ему предписывалось двигаться к следующему городку, где также были замечены вражеские отряды – ингландцы не оставляли попыток устроить беспорядки на сопредельной территории Карнейского королевства.

Отвязав лошадь от коновязи, ван Гульц запрыгнул в седло и поехал обратно, однако проезжая мимо одного из заведений, которое ему приглянулось, не удержался и заглянул на минутку, чтобы махнуть малую мерку перегонки. Потом запил ее хорошим пивом, закусил жареной свининой и в приподнятом настроении продолжил путь.

И солнце уже не казалось ему жарким, мухи надоедливыми, а телеги на дороге – неповоротливыми корытами с глупыми возницами.

Где-то он, даже, подмигнул девице, а мальчишкам, бежавшим по улице с деревянными мечами – помахал рукой.

Выехав за пределы городка и миновав огороды, ван Гульц оказался на пустынной дороге и уже готов был подремать сидя в седле, однако скоро вдалеке, между заросших сосновым бором холмов, заметил какое-то движение. Поначалу капитан решил, что это его кавалеристы отправились по дороге неизвестно зачем, но подъехав ближе, обнаружил нескольких стражников и с ними городского старшину – главного стражника города и окрестностей.

С ними были несколько мужиков и пара телег.

Ван Гульцу пришлась спешиться, чтобы разузнать, что происходит.

– Вам сюда нельзя, ваша милость! – остановился его стражник преграждая дорогу алебардой.

– Пропусти его! – скомандовал старшина и стражник отошел.

– Что здесь происходит? – спросил ван Гульц и вдруг узнал лошадь Винзеля, которую держал под уздцы один из мужиков.

– А вы, ваша благородие, кто будете? – осторожно поинтересовался старшина.

Капитан быстрым движением выбросил на ладонь печать на шнурке и тут же ее убрал.