Подземный флот маркшейдера Вольфа
Шрифт:
– Можно попробовать…
Князь вздохнул с таким облегчением, будто речь шла не о каникулах, а о спасении мира… Так, впрочем, оно впоследствии и оказалось.
– Мы, конечно, могли бы вас просто украсть и заставить, вынудить против вашей воли… - признался князь глухим голосом.
– Если бы опасались, что вы откажете… извините, устрашитесь… хотя не грех тут и устрашиться… Но в таком серьезном деле, как спасение отечества, а может, и всего мира без вашего свободного выбора уж наверняка бы что-нибудь не заладилось… Я сейчас очень откровенен с вами,
– Понимаю, - сказал Кит, хотя, ясное дело, вовсе не понимал, кому, когда и почему «мало не покажется».
– Тогда окажите честь, запустите двигатель своей рукой, - сказал князь, но, взглянув, на Кита, спохватился. – Граммофон заведен. Просто двиньте рычажок, а потом опустите иглу… Вы наверняка сами знаете. А затем устройтесь поудобнее.
Кит сам никогда не включал папанин железный плеер, но когда перегнулся назад через спинку и посмотрел на этот его новенький с виду двойник, то сразу догадался, что и как надо делать – запустил, поставил углу и стал скорее устраиваться, в глубине души опасаясь, что всё сработает, как катапульта истребителя, и их вышвырнет из машины куда-то, куда надо будет спускаться на парашюте…
Пластинка заиграла. И совсем без треска. Мужской голос запел про «последний рейс моряка». Странно было все это… смешно… розыгрыш какой-то крутой…
Кит глянул на князя. Тот крепко держался за руль и напряженно смотрел вперед. И тут краем взора Кит заметил…
Показалось? Нет! Все, что было видно за аркой, во дворике – мусорные ящики, кусты, стена дома вдали – стали приобретать фиолетовый оттенок… И вот фиолетовый цвет бледным сиянием стал покрывать изнутри саму арку, ее стены и свод.
Старинный голос пел, фиолетовое марево наплывало. Кит затаил дыхание. Он неожиданно вспомнил про «фиолетовое смещение». Это когда что-то приближается к тебе с огромнейшей, околосветовой скоростью, то как бы окрашивается в фиолетовый цвет…
И вдруг впереди, в самом центре профиолетевшегося пространства вспыхнула звезда. Это была прямо-таки взорвавшаяся сверхновая звезда, потому что она быстро увеличивалась и делалась ослепительной.
– Поехали! – сказал князь.
Он картинно, как птица крылья, вскинул руки, широко разведя локти, и надел на глаза мощные водительские очки.
Кит не почувствовал движения. Он только зажмурился, и в глазах его разлетелись яркие стрелы.
Он рискнул приоткрыть глаза пошире. Скринсейвер! Сквозь вселенную! Только с огромной скоростью. Все звезды – стрелы-лучи из единого центра, огромной сверхновой звезды, которая должна была вот-вот поглотить их своим вселенским ослепительным жаром.
Наверно, Кит закричал. Хотя князь потом уверял, что ничего такого не было… Но Киту показалось, что он кричал от страха…
В лицо ударил шквал… нет не
Сверхновая вдруг погасла.
Арки и двора впереди не было.
Была прямая дорога. Совсем без асфальта.
Был очень ясный, летний, дачный день. Запах трав, лета, каникул так и ударил в нос.
Была сплошная, режущая глаз своей летней ослепительностью зелень вокруг. Слева невысокий склон, справа луга, луга, луга. Впереди, не очень далеко, каёмка леса, покрывавшего и часть возвышенности слева… Такого свободного простора, на котором ничего не было построено, никаких там дачных участков, заборов-коттеджей Кит еще ни разу в жизни не видел. Никогда в реальности он не видел и стада коров, пестревшего вдали у леса.
Киту стало страшно, хотя и страшно уже - по-другому, чем недавно, у арки. Он вдруг почувствовал, что в одно мгновение оказался очень далеко не только от школы, но и от дома. На самом деле это подсказало ему не сердце, а его четкий, совершенный рассудок.
А князь Веледницкий радостно подтвердил его опасения:
– Добро пожаловать в одна тысяча девятьсот пятнадцатый год!
Глава третья
с появлением дерзкой княжны на аэроплане-трансформере,
а также – представлением других необыкновенных персонажей
и подозрительных бронзовых львов
Не успел Кит моргнуть, как получил еще одно подтверждение тому, что провалился в «одна тысяча дремучий»: из-за леса, что рос поодаль на склоне, слева от дороги, вылетел самый настоящий старинный самолет – биплан.
Если всю эту массу впечатлений, навалившихся на Кита, представить в виде большого красивого торта, то настоящий старинный биплан в синем небе мог претендовать на роль шоколадки или вишенки, водруженной на вершину такого торта.
– Доннер ветер! – почему-то очень недовольно пробурчал князь, и Кит только на другой день узнал, что это такое немецкое ругательство.
Биплан, тем временем, заложил вираж вправо, и теперь, снижаясь, летел навстречу.
Кит мигом догадался, кто там сурово сидит в небесах за штурвалом биплана. Он же сидел внизу, в старинном авто, бедный и бледный, и смотрел на летний простор и биплан над этим простором, забыв выдохнуть воздух московской подворотни начала двадцать первого века…
От биплана вдруг отделилась темная точка-капелька и полетела вниз, будто птичка сделала то самое на лету… Капелька достигла земли и – БА-БАХ!
Огонь! Комья земли во всех стороны, удар воздуха в лицо!
С князя сорвало фуражку, она плюхнулась на заднее сиденье.
– Дьявол! – вскрикнул князь уже по-русски. – Немец, что ли, впрямь?!
Он резко притормозил, поднялся в рост и, повернувшись назад, вперился в аэроплан, заходивший на новый круг.
– Ах, Лизон, Лизон, подведешь ты нас под монастырь! – очень сокрушенно пробормотал князь.
В ответ на этот упрек, биплан, замкнув круг, нагло так покачал крыльями и с рокотом пронесся у них над головами.