Подземный конвейер
Шрифт:
– Это значит, что армия у нас государство в государстве, – со вздохом подсказал Слащеков.
– Вот именно, – согласился генерал. – У нас есть свои суды, называемые военными трибуналами, собственная прокуратура и единоначалие. Все это делает данное государство вполне управляемым, хотя отчасти и с элементами тоталитаризма. Одна беда – с царем не повезло. Так что к нам не за помощью надо обращаться, а держаться от нас подальше. Я не понимаю, как это все произошло, кто умудрился протащить решение отдать такую кормушку гражданским предприятиям, пусть
– И зачем вам эта головная боль? – Смирнов пожал плечами.
– Это не головная боль, а продолжение шкурной политики и попытка сбросить со своих плеч львиную долю ответственности за то, что творится в недрах армии. Вовремя подброшенная удачная мысль может в корне изменить ситуацию. У нас ведь всегда во главу угла ставилась экономия. Правда, понимание этого термина постоянно доходило до абсурда. Вот вам и еще одно его проявление – требование, чтобы армия обеспечивала себя сама.
– Во главе Министерства обороны поставили человека, который ничего не понимает в военном деле, – с усмешкой заявил молодой человек, державшийся за спиной Слащекова.
– Семен Владимирович, ты сходи к Черняеву, проследи там, чтобы подготовили материалы по договорам с коммунальщиками, – не очень громко бросил через плечо депутат. – Пусть юрист ожидает на месте. Мы через час будем у него и попробуем разобраться с этим бедламом.
Молодой человек кивнул, неторопливо откололся от группы и направился в боковую аллею, обсаженную молодыми березками и рябинками.
– Этот твой помощник, Сеня, ведет себя слишком уж… – с неудовольствием проворчал генерал.
– Не обращайте внимания, – спокойно ответил депутат. – Толковые помощники стоят дорого, приходится многое прощать и спускать им.
– Вообще-то, конечно, удивительно, что министром стал не военный, – возобновил тему разговора Смирнов.
– Такие у нас были и раньше, – возразил генерал. – В Финляндии вон даже баба оказалась министром обороны. Тут главное, что наш босс очень хорошо разбирается в торговле. Часть проблем для государства он решил, причем довольно успешно. Но пока мало кто задумывается о том, что этот человек породил другие, куда более серьезные проблемы.
– Говорят, что в вашем ведомстве появились свои мини-министерства: торговли, финансов, промышленности. У вас теперь абсолютно самостоятельно и бесконтрольно решаются многие глобальные вопросы: закупка вооружения и техники, распоряжение контрактами, ценовая политика.
– Угу, – невнятно проворчал генерал. – Вторая Финляндия. Несколько департаментов бабы возглавляют. Воюй – не хочу!
– Это нам спешить надо, – хмыкнул Смирнов. – Неровен час, приедут и закроют. Хоть пару контрактов отработать да премий получить.
– Получите-получите, Владимир Сергеевич. – Слащеков рассмеялся. – Не знаю, как насчет других, а этот завод у нас изъять будет трудновато. Проще Форт-Нокс
Звонок прозвучал в холостяцкой квартире Олега Хрусталева поздно вечером. Молодой человек вздрогнул, не понимая, почему сегодня его так испугал этот вполне обычный и мелодичный звук. Что-то внутри беспокойно провернулось, заворочалось. Он не ждал звонков.
Из редакции? Это вряд ли. Оттуда ему почти никогда не звонят, потому что все деловые вопросы решаются в рабочее время, да и не было у него сейчас глобальных материалов, вокруг которых крутилась бы половина редакции.
Девушка? С последней из них он расстался два месяца назад при обстоятельствах, которые делали невозможным такой звонок.
Да и заработал домашний проводной телефон, а не мобильник. Отец?
– Да? – отозвался Олег, подняв трубку аппарата.
Голос вдруг перестал быть послушным. В него вкралась странная хрипота. Хрусталеву хотелось откашляться.
– Слушаю вас.
– Простите, – сказал постный мужской голос. – Вы Олег Дмитриевич Хрусталев?
– Да, а что?
– Генерал-майор Дмитрий Сергеевич Хрусталев ваш отец?
– Что с ним? – Олег сразу все понял.
– Примите мои соболезнования, Олег Дмитриевич. Это горе и для вас, и для коллег генерала.
– Что?.. – почти сорвался на крик Олег. – Да скажите же вы наконец!
– Дмитрий Сергеевич скончался в клиническом отделении санатория «Бутурлинские дачи» после автомобильной катастрофы. Поверьте, врачи долго бились за его жизнь, но спасти вашего отца так и не смогли. Увы, повреждения, которые получил генерал, оказались несовместимыми с жизнью. Мы долго не могли найти ваш телефон…
– Когда это произошло? – машинально спросил Олег, хотя в данный момент его это совсем не интересовало.
Он проговорил это машинально, не задумываясь, потому что обычно все так спрашивают.
– Он скончался вчера ночью. А авария произошла два дня назад на востоке Владимирской области. Его сразу привезли к нам, в санаторий «Бутурлинские дачи». У нас, видите ли, имеется отделение экстренной хирургии. Мы же находимся недалеко от трассы М7.
– Владимирская область? – пробормотал Олег, думая о том, что он уже никогда не увидит отца… живым.
– Это в аварию он попал во Владимирской области. Собственно, почти на той же трассе М7. А санаторий наш находится в Подмосковье…
– Да-да, я понял вас. Спасибо, что нашли меня и сообщили. Я должен забрать тело? Как скоро? У вас ведь имеются какие-то правила на этот счет, не так ли?
– Вы, Олег Дмитриевич, можете не волноваться… – Его собеседник замялся на несколько секунд, потом продолжил: – Мы знаем, что вы с отцом жили врозь. Вообще-то Министерство обороны уже взялось за организацию похорон. Приехать к нам вы можете в любое время, но тело сейчас в морге. А похороны пройдут через три дня. Вы позволите дать ваш номер телефона военным, чтобы они официально вас известили о месте и времени?