Подземный мир Лайама

Сысоев Алексей

– Твоему трактору уже полвека, и когда он сломается, мне кажется, некому будет сделать новый. Почему не делают новые тракторы? Металла не хватает? Денег нет? Подозрительно…

– Нам не надо новых, – опять поспорил Шами. – Население города не растет, полей не так много.

– Что-то они там темнят с тракторами. Как пить дать, чертежи потеряли, а последний инженер помер, – пробурчал Лайам. – Все в этом городе так – никакой тяги к новому, никакой тяги к развитию. Когда я был маленький, я смотрел на нашу обширную Материнскую Пещеру и думал, что, когда вырасту, Кадолия заполнит

ее всю, места перестанет хватать, придется отправляться на поиски новых пещер, но этого не произошло, разве не прискорбно?

– Тебя послушать, так ты желаешь Кадолии каких-нибудь несчастий, и скорейшего заката, – недовольно проговорила Мирика.

– Нет. Но этот мир движется куда-то не туда, и мы должны выяснить, что было в начале, что будет в конце, и, может быть, перенаправить его куда-нибудь еще.

– О боже, Шами, он сказал: «мы»! Я этого не слышала, – хлопнула себя полбу Мирика.

– Лайам, почему ты не можешь просто жить и наслаждаться тем, что у тебя есть? – вздохнул Шами.

– Потому что я знаю, что мир больше, чем кажется, и я хочу его увидеть. Я… – он о чем-то задумался, потом сказал: – Что-то влечет меня за пределы Кадолии, и мне удивительно, что никого здесь так же, как меня, не привлекает неизведанное и тайна, что там, дальше, за бесконечными туннелями, пещерами и толщей земли? Есть ли там что-то, или ничего больше нет?

Немного позже Лайам, Шами и Мирика сидели в доме на кухне за столом, а мать Шами – добрая женщина в заляпанном переднике, опоясывающем обширную талию, разливала им горячий суп в тарелки и хлопотала.

– Шами запускал змея, а мы любовались, – буркнул Лайам в ответ на распросы, откусывая хлеб и прихлебывая.

– Змея? Воздушного змея, и он полетел? – удивилась мама.

– Полетел, – засиял Шами.

– А у тебя сегодня не было работы в поле?

– Нет, Финч меня отпустил. Сказал, что сам вспахает поле Хеллов.

– Ох, вот ты вроде такой взрослый уже, настоящий мужчина, а все ребенок в душе, – проговорила мама, взъерошив его волосы. – И ты Лайам ходил с ним, тебя интересуют воздушные змеи?

– Я пошел посмотреть, что из этого выйдет. Натурный эксперимент, простое любопытство. Кажется, у нас бывают исходящие ветровые потоки. Почему никто это не изучает? Возможно, можно было бы как-то использовать?

– Ты же говорил, что змея подняла моя вера! – засмеялся Шами.

– Я могу наговорить любых глупостей, если надо поднять твою самооценку.

– Ах, такие вы у меня оба замечательные, мои мальчики! – Мама наклонилась и стала обнимать их и жулькать.

– Ну, хватит, мам, ты смущаешь меня перед моей вероятной невестой! – воскликнул Шами.

А Лайам и вовсе в свойственной ему манере, отшатнулся, пробурчав:

– Попрошу без телесных контактов, Марта. Я не твой сын, нет нужды меня теребить, тем более мне уже двадцать.

– Ну что ты такой, Лайам? Ты для меня как сын, я растила тебя с пяти лет.

– Не обижайся Марта, я ценю, что ваша семья для меня сделала, я вас всех люблю, и тебя и Гира, вы стали для меня вторым отцом и матерью, но у меня имелись и первые, и я не хочу их забывать.

– Бедный мальчик, так на тебя это

все повлияло, – вздохнула мама расстроенно. – Что ж, обедайте. Я пойду, позанимаюсь в огороде.

– Кажется, ты частенько говоришь, что тебя родил звездный камень, – не удержался Шами.

– Не представляю, кто распускает эти глупости. И откуда под землей взяться метеориту?

– Мете-что? – спросила Мирика.

– Звездный камень, это метеорит. Когда люди жили на поверхности и было небо, космос, звезды, эти камни падали с неба.

– Как могут камни падать с неба? – спросила Мирика.

– Ох, не удручай меня своим беспросветным невежеством, Мирика. Ты так хороша, когда не пытаешься умничать.

– В смысле, хороша?

– Извини, во мне иногда просыпается бабник, и он расточает любезности девушкам вокруг. Это мой существенный минус.

– Это была любезность? Ну ничего себе! А ты что, Шами, вечно молчишь? Назвал меня своей невестой, а твой великий наставник, по-моему, иногда ко мне подкатывает. Причем прямо у тебя на глазах!

– Да ну, тебе показалось, Мирика. Лайам не может к тебе подкатывать, вы же друзья. Ты же к ней не подкатываешь, Лайам?

– У Мирики завышенная самооценка. Если я иногда отмечаю, что у нее хорошая мордашка, это только констатация факта, как заметить, что сегодня будет дождь, глядя на бледнеющие облака под сводом.

– Найди ему подружку, Шами, а то быть беде, – сказала Мирика.

– А почему я? Я вообще с девушками, кроме тебя, не общаюсь. Он сам может, он же их будто гипнотизирует, своими глазами.

– Не преувеличивай. Их притягивает моя загадочность и известность, а ум скорее отпугивает. Даже Мирика постоянно цепляется.

Мирика вмешалась:

– Когда ты говоришь что-то оскорбительное! А почему – даже? Я в твоих глазах где-то близко к идеалу женщины, что ли?

– Ну, скорее недостижимо близко, чем близко.

– Если ты порешь такую же чушь своим подружкам, то немудрено, что они от тебя разбегаются.

– Разбегаются? Ты ничего обо мне не знаешь, они мне наскучивают, и я их оставляю. Убежала только Магда, да и то потому, что я ей два часа рассказывал устройство планетарных систем из книг древних, и посетовал, что ее мировоззрение пошло по тупиковому пути развития. Она назвала меня некультурным словом и убежала. Нда… Пожалуй это было немного грубо с моей стороны. Девочка не виновата, что у нее не развился мозг к двадцати трем годам, она уже была рождена с изъяном.

– Слушай, заткни его, он меня постоянно бесит, – простонала Мирика.

Шами вспомнил, что у них есть более важная тема.

– Лайам, ты так и не пояснил нам, что у тебя за странная идея с Комплексом-4? Я надеюсь, ты наговорил это все Молу и Бубу, только за тем, чтобы они от нас отстали?

– Нет, это был не блеф. Я действительно планирую туда наведаться. Там должна быть большая библиотека, я хочу найти книги.

Мирика воскликнула:

– Ах, наш Лайам! Люди рискуют жизнью, чтобы забраться в этот комплекс и вытащить оттуда гиперкуб или летающего дрона, а он собрался похитить там книжку! Шами, иногда мне кажется, мы не с тем типом связали свою жизнь.