Подземный парадокс

Уважаемые пассажиры, занимайте обе стороны эскалатора.

Маша робко потянула маму за руку. Хотела уточнить: почему при спуске в метро строго велели: "стойте справа, проходите слева", а здесь,

на "Волоколамской" – вдруг такая вольность. Мама не заметила слабого жеста.

На платформе толпились взрослые. Лица – безучастные, зрячие глаза – слепые. Сестра Катя тоже частенько проваливалась в небытие с телефоном в руках. Жаль, в метро Кати не было.

Маша энергично почесала сквозь толстую шапку взопревшую голову. Гладкая плитка похлеще застывших на улице луж манила разогнаться посильнее и скользить, но тёмный провал туннеля казался слишком опасным. Лучше вцепиться что есть мочи в маму.

– Маш, ты чего? – мама простыла и осипла, поэтому шептала.

Девочка зажмурилась от нарастающего рёва электрички. Мощные воздушные потоки яростно дёрнули полы её курточки.

Внутри вагона моргал уютный тёплый свет. Грохоча колесами, гигантская электричка-червь потащила Машу вместе с мамой в свою нору. Замелькали за окном чёрные тросы коммуникаций, сливаясь на скорости в трассы гоночных болидов.

На стекле за спинами слепых взрослых красовалась новенькая наклейка, обозначающая пожилых людей, беременных женщин и инвалидов – тех, кому принадлежали места

на удобных кожаных скамеечках. Так однажды сказала мама. Странно, но меньше всего сидящие дяди напоминали пожилых или инвалидов. "А вот Кате бы точно место уступили, с её-то болезнью", – подумала Маша. И вздохнула.

Протяжный гудок заставил девочку встрепенуться. Почему долгие перегоны между станциями не освещаются? В таинственных потьмах вне вагона может прятаться кто угодно. Это машинист послал сигнал или перекликаются в недрах земли древние динозавры? Не могли же исполинские ящеры в самом деле все до единого исчезнуть. Наверняка зарылись поглубже, подальше от любопытных граждан.

На "Мякинино" некоторые вышли. Пассажиры больше не загораживали от Маши другой интересный знак – перечёркнутую фигуру.

– Мама, что означает человечек?

– Ну какой такой человечек? – устало переспросила мама.

Маша молча тыкнула пальчиком.

– К дверям прислоняться нельзя.

Взрослые в метро были непослушные. Пишут им: нельзя. Нет – прислоняются. И ведь не падают, когда двери на станциях разъезжаются. Чудеса.

Маша и мама ехали уже долго – целых три станции. Интересные случайные попутчики кончились. Рассматривать остальных становилось скучно.

– Смотри! Мамочка! Смотри! – вдруг крикнула девочка.

Конец ознакомительного фрагмента.