Поджигатель
Шрифт:
— Потому что хочу услышать, что на самом деле между вами произошло. Кто кому позвонил? Когда вы опять стали любовниками? — Я уткнулась в свой блокнот, выдержала паузу (пусть думает, будто это все, что мне известно) и нанесла последний, сокрушительный удар: — И зачем два месяца назад вы перевели на ее банковский счет десять тысяч фунтов стерлингов?
— Мой клиент будет говорить с вами только при условии, что все это останется в тайне. Вы правы, полагая, что здесь не обошлось без преступления, но жертвой преступления стал мистер Фаради, — увесисто изрек Эйвери
— Вы уверены?
— Да, это так, — вновь заговорил Фаради, вызывающе вскинув голову. Благодаря вмешательству Мерсера он успел перегруппироваться. — Послушайте, я не хотел рассказывать о том, что произошло между мной и Ребеккой в этом году, потому что здесь нечем гордиться. Я не собирался изменять жене… и вообще не думал, что между нами что-то случится. Когда Ребекка позвонила, я обрадовался: она всегда мне нравилась, приятно было еще раз ее увидеть. Я с удовольствием с ней поужинал. Наша встреча казалась мне совершенно естественной. Но потом… ситуация вышла из-под контроля.
— Зачем она вам позвонила?
— Сказала, что недавно порвала со своим парнем и хочет пересмотреть все важные отношения прошлого, чтобы понять, где допустила ошибки. Честно говоря, мне показалось, что это всего лишь предлог.
«Честно говоря»? Из уст Каспиана Фаради это звучало смешно.
— Итак, в июле она попросила вас о встрече?
— Да. После этого мы пару раз поужинали. А в августе опять стали любовниками… После первого раза я прислал те цветы. Конечно, это было безумие. Я знал, что нельзя этого делать. Такому известному человеку, как я, трудно оставаться в тени. Рано или поздно меня должны были разоблачить. Но опасность придавала нашим свиданиям особую прелесть.
— А зачем это было нужно Ребекке? — сухо спросила я.
Фаради смотрел мимо меня, будто нарочно избегая моего взгляда.
— То-то и оно. Я думал, что наш возобновившийся роман доставляет ей удовольствие. У нас был великолепный секс… просто умопомрачительный. Он напомнил мне старые славные деньки. Но потом я понял: все это время она меня просто дурачила.
— Что же произошло?
— Ребекка начала меня шантажировать. Пригрозила рассказать о нашей связи моей жене. — Фаради напряг нижнюю челюсть. — Она с самого начала зарилась на мои деньги.
— Да, неприятная ситуация, — заметила я, даже не пытаясь подбавить в голос сочувствие: в конце концов, никто не заставлял его изменять супруге. — Сколько она у вас попросила?
— Пять тысяч фунтов.
— Но вы дали в два раза больше.
— Я с ней договорился: заплачу вдвое больше, лишь бы она никогда не появлялась в моей жизни и, разумеется, не пыталась связаться с моей женой. У меня были деньги, и я без труда дал ей обещанную сумму, только чтобы Ребекка оставила меня в покое.
— Вы в самом деле думали, что она выполнит свою часть договора? — Я откровенно удивилась.
— Да. Понимаете, Ребекка в целом была хорошим человеком. Шантаж противоречил ее натуре. Она призналась, что срочно понадобились деньги и она не знает, как еще их можно достать. Но вряд ли такой способ обогащения ей понравился.
Мы с Мерсером скептически переглянулись. Что ж, пусть остается при своем мнении, однако еще ни один шантажист в мире не довольствовался разовым кушем. И Каспиан Фаради наверняка казался Ребекке ходячим мешком с деньгами.
— Я сказал ей, что она играет в опасные игры. Если бы Делия узнала о нашем романе, то убила бы нас обоих.
— Это всего лишь оборот речи, — быстро вставил Мерсер. — Не поймите его буквально.
— Где была Делия двадцать шестого ноября?
— За границей. Кажется, в Нью-Йорке, — опять встрял адвокат.
Я сделала пометку в блокноте.
— Проверим. Она водит машину?
Фаради покачал головой:
— У нее нет водительских прав. В любом случае ей незачем убивать Ребекку. Я заплатил, и Делия ничего не знала о нашей связи.
По крайней мере так он полагал.
— Самое обидное, что я дал бы Ребекке эти деньги, если бы она просто попросила. Она мне нравилась… очень. — Он опять взглянул на меня. — Вы замужем, констебль Керриган?
— Нет.
— Тогда вы вряд ли меня поймете. Ребекка была мне нужна… как отдушина. И дело не только в сексе… Мне не хватало остроты ощущений. Наши свидания были для меня праздником, бегством от повседневности, коротким отдыхом.
«Интересно, а Делия Фаради для тебя — тяжкая работа?» — подумалось мне.
Возле левого локтя Каспиана стояла фотография в серебряной рамке — портрет его супруги (я узнала Делию, потому что уже видела ее снимки в Интернете). Ухоженная, элегантная, слегка надменная дама. Едва ли она когда-либо добровольно пробовала пищевые полуфабрикаты своего папочки, хоть и шиковала на доходы с этого бизнеса.
— Когда вы узнали, что Ребекка вас просто дурачит, неужели это вас не огорчило?
— Поначалу я здорово разозлился, — тихо признался он. — Клял ее разными словами. Но в глубине души надеялся, что когда-нибудь мы с ней встретимся при других обстоятельствах и я смогу ее простить. Мне и в голову не приходило, что она так скоро умрет.
— Как вы сами понимаете, у вас был мотив для убийства.
— Но ее убил маньяк! Поджигатель — кажется, так его называют.
— Это еще не доказано. — Я сделала короткую паузу, дав ему время переварить мои слова. — Вы хотите рассказать мне про Ребекку что-нибудь еще?
— Нет. — Он поднялся с кресла и уставился в окно, скрестив на груди руки, а когда заговорил, его голос звучал отрешенно и задумчиво. — Знаете, Ребекка была невероятно живым человеком, буквально лучилась энергией. Когда мне сказали, что она умерла, я тут же вспомнил строки из «Цимбелина». [22] Они уже стали избитой фразой, но тем не менее. Вы знакомы с этой пьесой?
22
«Цимбелин» — пьеса Уильяма Шекспира, написанная в 1623 г.