Поедательницы пирожных

Куликова Галина Михайловна

— Так ты и не увидишь. Сейчас ты выпьешь много-много водки, сядешь за руль и свалишься в котлован вместе со своими ядами, травами и прочей гадостью.

— Зачем? Что ты делаешь?

— Я создаю себе алиби. Ты отравил женщин, потом раскаялся и решил бежать. Только вот напился и разбился насмерть. Ничего, нормальная версия для следствия.

— Так вот к чему сегодня делались намеки, что следователь уже завтра готов произвести обыск у меня на даче. Это была ловушка!

— Конечно. Я же знаю, ты пугливый. Просчитать, что ты этой же ночью отправишься

уничтожать все, что связано с ядами, оказалось несложно. Ты удивительно глупый — ведь склянка с «Черным поцелуем» у меня, так чего тебе было бояться? Но ты решил остаться абсолютно чистеньким. Не выйдет, яд все равно сделал ты. Вот и расплатишься за свои грехи.

— А ты? Надеешься остаться в стороне?

— Надеюсь. Никто не видел меня с пирожными, никто не видел у меня яд. И никто никогда не докажет, что это моих рук дело. Думаю, когда Марьянова посадят за двойное убийство, все остальные вопросы я решу. Все равно удачно получилось — не умер, так сядет пожизненно. Что одно и то же. И тогда мне останется самая малость — взять деньги и тихо испариться.

Неожиданно прямо возле Карины возник Чижов и осторожно показал им большой палец.

— Все, Петька умница, — одними губами сказал Марьянов Карине в ухо. Ухо сразу стало горячим и влажным. — У нас теперь есть признание убийцы. Так что можно этот фильм ужасов заканчивать.

— Испариться у тебя не получится, ты прекрасно знаешь, — вдруг завизжал Триллер. — Хоть сто человек еще убей. Тебя все равно найдут. Тайное всегда становится явным!

— Что за привычка говорить штампами и прописными истинами? Все, Савелий, закончили. Скоро уже светать начнет, а мне завтра на работу тащиться, корчить из себя патриота родной конторы.

— Не стоит напрягаться. — Марьянов внезапно вырос за спиной фигуры в черном и резким движением сдернул с головы убийцы чулок. — Вы уволены!

* * *

— Машка!

— Каринка!

Подружки радостно обнялись и некоторое время с нежностью рассматривали друг друга. Те из посетителей летнего кафе, кто обратил внимание на этих двух ярких девушек — блондинку и брюнетку, — наверное, подумали, что они встретились после традиционного двухнедельного отдыха где-нибудь на островах или в Европе.

— Говори скорее, а то я с ума сойду! Все эти слухи про Родиона, про то, что агентство закрывается… Я тебе звонила, но ты трубку не брала. — Маша была само любопытство. — Рассказывай подробно. Впрочем, стой. Сейчас быстренько закажем что-нибудь. Молодой человек! Нам два кофе и пирожные. Ты какое будешь?

— Машенька, я временно пирожные не ем. Знаешь, как-то остыла я к ним.

— Что случилось с моей подружкой-сладкоежкой? Ты же сама говорила — прекратить есть пирожные тебя могут вынудить лишь чрезвычайные обстоятельства.

— Так и произошло. Знаешь, чего мне сейчас хочется больше всего? Выспаться. Последние три дня я спала беспробудно, и все равно тянет в сон. Видимо, реакция на стресс.

— Карина, не томи, рассказывай, — потребовала Маша.

Рассказ длился более часа.

— Видишь,

тут сплелись целых три истории. Первая — как жена хотела у мужа бизнес отнять. Вторая — как любимые сотрудники хотели шефа обокрасть. Третья — как бывшего любовника хотели в убийстве обвинить. Ну а главный герой всех трех историй — Родион Марьянов, муж, шеф и бывший любовник.

— И как здорово, что у героя в этот тяжелый момент рядом оказалась замечательная секретарша, ставшая настоящим другом и даже больше, — внезапно раздался над их головами насмешливый голос.

Рядом с их столиком стоял одетый в элегантный светлый костюм Марьянов.

— Подслушивать нехорошо! — закричали девушки хором.

— Я просто проезжал мимо, увидел двух потрясающих красоток и решил их поприветствовать.

— Ладно уж, садись, — засмеялась Маша. — Ты похудел, и тебе это идет.

— Похудеешь тут. Спасибо, что не стал на голову короче. Это бы мне точно не пошло. Так, спасительница? — Он повернулся к Карине и ласково накрыл ладонью ее руку.

— Ого, что я вижу, — ревниво заметила Маша. — Вижу, отношения шефа и секретарши уже вышли за рамки служебных. Марьянов, где твои принципы?

— Пока не так уж сильно вышли, как хотелось бы, — засмеялся Родион, выразительно поглядывая на Карину. — А принципы… На фиг эти принципы.

— Прекрасно, — улыбнулась Маша. — Вы здорово устроились, а как со мной? Может, возьмете в свою компанию?

— Ты и так в нашей компании. Или ты имеешь в виду совместный бизнес? — Родион на секунду примолк. Потом серьезно глянул на Машу и отчеканил: — Хочу сказать тебе две вещи. Первое — я ведь и на тебя грешил в том числе, когда начались все эти мои приключения.

— Я тебе говорила, — вставила Карина. — Как он мне выдал тираду насчет того, что два трупа — это наши с тобой происки, что мы хотим отнять у него бизнес и ты меня подослала.

— Простить сможете? — строго спросил Марьянов.

— Уже простили, — снова хором сказали девушки.

— Значит, с первым покончено. Тогда — второе. Маша, после того, что произошло за последнее время в агентстве, я много думал. И теперь хочу тебе сказать — будь моим партнером.

— Это предложение, — засмеялась Маша. — Правда, не руки и сердца, но тоже ничего. Родион Марьянов, я согласна. Кариш, а ты запомни этот момент — ведь теми же словами и с таким же решительно-виноватым выражением на лице он однажды скажет тебе — будь моей…

— Прекрати сейчас же! — замахнулась на нее ложечкой Карина.

— Действительно, Марья, не заставляй мою девушку смущаться.

— Ладно, ладно. Я ведь тоже должна повиниться перед тобой — был момент, когда я хотела просить Карину похлопотать за наш общий бизнес. Я знала, что она понравится тебе и что у нее может получиться. Но потом не стала — мне твоя дружба дороже, зачем эти игры?

— Ну, хватит об этом, партнер. Каковы ближайшие планы?

— Дослушать вашу историю. Мне безумно интересно, чем все закончилось.

— Карин, так ты на чем остановилась?