Поединок на атолле
Шрифт:
– Может быть,- ответил Жак,- но мы судим о человеке не потому, каким он мог быть, а каким стал.
Ван Фу сказал мне, кивая за борт:
– Один – мало, надо чтобы все хунхуза туда ходи.
На второй день после похорон
Среди этой шумной и веселой ватаги я заметил белобрысого курносого матроса. Он тоже смотрел на меня и, улыбаясь, сказал по-английски, а потом по- русски :
– Ты совсем похож на русского парня.
– И вы также! – ответил я.
– Да я же и есть русский, самый настоящий русский!
Он необыкновенно обрадовался, узнав, что я из Советской России. Вся команда вельбота смотрела на меня с недоверчивым восхищением – это были австралийские моряки. Им казалось невероятным появление советского мальчишки в Коралловом море. Досталось моей спине и рукам от дружеских шлепков и пожатий. Вместе со мной незаслуженную славу разделял Ван Фу, он без устали повторял:
– Моя русика китайза, моя рашен! – и счастливо смеялся, прижимая к груди сиамского кота.
Разобрав весла, матросы стали грести к теплоходу.
Мой земляк сидел загребным, занося весло, он рассказывал нам с Ван Фу:
– Наши бьют фашистов уже в Германии. Сегодня передавали военные новости. И здесь дела идут на ять!
– Что такое «ять»? – спросил я.
– Была такая буква в старом русском алфавите… Как же тебя занесло сюда?
Сбивчиво я стал рассказывать. Когда дошел до событий на «Лолите», он недоверчиво улыбнулся, покачал головой:
– Ты, видно, парень, начитался приключенческих книг. Помнишь «Остров сокровищ»? Вот настоящая книга для мальчишек! Лет пять-шесть назад я тоже подумывал: а не махнуть ли мне в Карибское море и не заделаться ли пиратом? Да отец вовремя высек меня. Боюсь, что и тебе влетит, когда ты вернешься домой после этого маленького путешествия…
Мы обходили корму теплохода. Я прочитал название: «Мельбурн». Может быть, это был тот самый «Мельбурн», на свидание с которым спешила «Лолита».
Вместо
Мы стояли с капитаном на крыле ходового мостика. Это был совсем еще молодой человек, высокий, белозубый, с решительным взглядом голубых глаз и твердым, волевым ртом. Облокотясь на перила, он сказал, по привычке вглядываясь в пустынную даль воды и неба:
– До сих пор мне памятно спокойное плавание на «Мельбурне». Иногда приятно чувствовать себя пассажиром, но не надолго,- он улыбнулся,- я предпочитаю другие отношения с морем. Собственно, на этом кончается первая часть моих приключений. Мы благополучно добрались до Сиднея. К тому времени уже окончилась война… Затем путь домой. Встреча с родными… Ученье… И вот я опять в тех же водах, под тем же солнцем…
Помолчав, он продолжал:
– Как память о далеких днях, у меня дома, во Владивостоке, хранится алая веточка коралла. Когда я смотрю на нее, то в моем сознании с необыкновенной яркостью возникают лица Вилли, Тави, Ронго, Ван-Дейка, У Сина, Жака, кока Ван Фу, Ласкового Питера, капитана Симады, Тони, Розового Ганса – лица друзей и врагов. О врагах тоже не следует забывать… Смотрите, островок.- Капитан подал мне бинокль, и я увидел полосу прибоя. Вода взлетала к небу, кипела, пенилась на рифах. За рифами сверкал и переливался белый коралловый песок, в дрожащем воздухе плавали стволы кокосовых пальм, их косматые кроны трепал ветер.
– Вот на такой островок меня выбросило,- сказал капитан.
– Может быть, на этот самый?
– Нет, до него отсюда миль пятьсот к юго-западу. А похож,- сказал он, взяв у меня бинокль,- очень похож. Хотя все атоллы похожи, как близнецы. Сейчас бы побродить по нему, искупаться в лагуне, выпить прохладного кокосового сока.
Мы смотрели на крохотный атолл, пока он не утонул в океане, пылающем синим пламенем.