Поединок невидимок
Шрифт:
– Русский бильярд никогда не был моей сильной стороной, – признался Клим и уступил место противнику по игре.
– Моим – тоже, – усмехнулся президент и коротким ударом отправил сразу два шара в лузы, – но играю я лучше тебя.
Клим написал мелом на черной доске текущий счет – он проигрывал.
– У меня еще есть шанс отыграться.
– Решающий гол редко забивают в последнюю минуту матча, – президент обошел стол, оценивая расположение шаров, оперся на кий. – Если мы не поймем, кому была выгодна моя смерть, то не найдем и человека, пославшего снайпера.
– Это элементарно,
– Кто, например?
– Любой государственный чиновник.
– Считаешь, меня так ненавидят?
– Нет, любят! Ты думаешь, почему при Сталине никто из чиновников не сопротивлялся репрессиям?
– Боялись.
– Не только. Когда исчезал большой начальник, открывалась вакансия, и вся цепочка карьеристов дружно поднималась по служебной лестнице на одну ступеньку. Чем больше людей исчезало, тем быстрей шел карьерный рост. А тут открывается вакансия главы государства! Вице-премьер становится премьером, замминистра – министром, строительный мастер – прорабом.
– Ты это серьезно?
– Конечно! При Брежневе четко отлаженная система карьерного роста дала сбой, и пришлось делать перестройку. В результате к власти пришло молодое поколение, к которому и ты относишься. Но поскольку живем мы в просвещенное время, в гуманном государстве, где даже отменена смертная казнь, давай не думать о твоих чиновниках хуже, чем они есть на самом деле. Брать взятки, подсиживать друг друга, это они умеют и с удовольствием делают, но убивать себе подобных – нет. Корпоративная солидарность. Если считаешь, что имеешь право убить, будь готов к тому, что убьют тебя. Каждый из них в мечтах примеряет на себя президентский костюм.
– Ты идеализируешь ситуацию. Отморозки найдутся во всех слоях общества, особенно когда ставки высоки. Но я и не пытаюсь искать заказчика среди чиновников, – президент снова прицелился, ударил, но шар не попал в лузу.
– Поставим вопрос так, как это сделал ты сам. Кому выгоднее всего твоя смерть?
– Тому, для кого это вопрос собственной жизни и смерти. – Глава государства смотрел на Бондарева, пытаясь понять, говорит тот серьезно или сведет все к шутке.
– Это выгоднее всего тебе самому. Разыграл покушение, спрятался в спортзале, убедился, что страна не рухнула. А потом преспокойно, сменив фамилию и внешность, обоснуешься в личном бунгало на Карибах или Балеарах с молодой любовницей. Только не возражай. Ты нормальный мужик, и другого тебе просто не может хотеться. Идеальная судьба. Бывших президентов редко оставляют в покое соратники, а с мертвого и взятки гладки. Не зря же рассказывают, что император Александр на самом деле не умер, а ушел в монастырь.
– Сам ты дурак, – невесело рассмеялся друг Бондарева. – Кстати, твоя очередь бить.
В дверь постучали. Президент с укором произнес:
– Чего молчишь? Комната твоя, тебе и отвечать.
– Вот-вот, нежелание использовать полноту власти в критические моменты истории, перекладывать ответственность на окружение тебя когда-нибудь и погубит. Войдите!
Заместитель начальника охраны полковник Сигов переступил порог, напомнил:
– Вы назначили мне доложить
– Помню, садитесь.
Мужчины расположились на стульях у бильярдного стола. Сигов, хоть и принес папку, не стал ее открывать, просто положил на зеленое сукно.
– Журналисты сделали еще одну попытку передать сообщение о вашей гибели, – не слишком охотно признался Сигов. – Если бы не правильное поведение гендиректора телеканала и не оперативная работа наших сотрудников в Москве, могла бы произойти утечка информации.
– Кто именно предпринял? – холодно поинтересовался президент.
– Тамара Белкина.
– Мне она все больше и больше нравится, – Бондарев вынул шар из сетки и принялся перекатывать его из ладони в ладонь.
– Пришлось расширить круг посвященных на четырех офицеров ФСО и изолировать технического сотрудника телеканала. Теперь уже точно установлена связь между убитым охранником и возможными пособниками убийцы, сгоревшими в строительном вагончике в пригороде Сочи. На месте пожара обнаружена SIM-карта, в память которой внесен номер его личного мобильника. Личность одного из сгоревших тоже установлена – бывший сотрудник управления ФСБ по Краснодарскому краю. Был осужден за непреднамеренное убийство, отбыл срок наказания в начале девяностых, после чего выпал из поля зрения органов. В настоящее время отрабатываем его служебные, родственные и другие связи...
– Причина пожара установлена достоверно? – поинтересовался президент.
– Взрыв заминированного автомобиля. Уже просматривается классическая схема и роли всех троих погибших: осведомителя, исполнителя и координатора – их всех убрал заказчик. Среди остатков вагончика обнаружены боеприпасы, идентичные тем, которыми и производилось покушение.
– Вы продвинулись в расследовании, хотя и не так далеко, как хотелось бы, – вздохнул президент, – и постарайтесь не допустить в дальнейшем утечки информации через журналистов.
– Всю технику у них уже забрали, – доложил полковник.
Бондарев поднялся, прошелся вдоль стола.
– Осталось отрезать языки! Я не согласен с вашими выводами, – жестко сказал он. – Вы сами делаете все, чтобы заказчик не был уверен, что его заказ выполнен. Он может только догадываться. А ситуация со сгоревшим вагончиком и заминированным автомобилем скорее свидетельствует о том, что это снайпер-исполнитель убрал координатора покушения и посредника. Чудом уцелевшая в огне SIM-карта мне не внушает доверия. Киллер такого уровня старательно уничтожает все доказательства, и если вы что-то нашли, десять раз подумайте, не подкинули ли это нам специально.
– Я не подвергал сомнению ваши выводы и методы, – еле скрывая злость, проговорил полковник Сигов.
– Вы идете по следу убийцы, – спокойно возразил Бондарев. – А значит, будете и в дальнейшем находить только трупы и подброшенные улики. Он навязывает вам алгоритм действий. А нам нужно его опередить, вызвать «на себя», заставить и заказчика раскрыться. Измените тактику.
– Напомню, что это я по долгу службы отвечаю за безопасность главы государства, – Сигов наверняка сказал бы более откровенно, если бы не присутствие президента. – И вмешиваться в мою работу не позволю.