Поединок отражений
Шрифт:
— Что за черт?!
— Нашел? — кинулся я к нему и тоже выругался, увидев на светло-бежевом покрытии стены рядом с ложем ряд неровных рисунков, напоминающих древние петроглифы, а под ними — одно слово: «агн», — выполненные чем-то темно-красным.
— Что это? — сдавленно повторил Ракитин, оглядываясь на меня.
Я внимательней всмотрелся в рисунки.
— Господи! Да это же руны! — непроизвольно вырвалось у меня, я даже попятился от потрясения.
— Какие еще руны?! — насторожился Олег. — А ну-ка объясни!
— Это древнейший вид письменности, распространенный почти
— Ни черта не понял! — покрутил головой Ракитин. — Еще раз, и помедленнее.
Я достал сигареты и зажигалку, закурил и протянул пачку Олегу. Он молча последовал моему примеру. Так пару минут мы курили, разглядывая надпись на стене. К нам присоединился Велесов, но поскольку он совсем не курил, то просто стоял и хлопал большими голубыми глазами на невесть откуда взявшиеся письмена, переводя поочередно вопрошающий взгляд с меня на шефа и обратно на стену.
Мне наконец удалось собраться с мыслями настолько, чтобы попытаться вникнуть в суть послания и объяснить его остальным. А в том, что это послание и именно нам, я не сомневался. В совпадения и случайности я давно уже не верил. «Совпадение — это повторение пройденного, а случайность — просто непроявленная закономерность», — сказала мне когда-то давно, казалось, в другой жизни Ирина — мой спаситель и наставник. С тех пор я неоднократно убеждался в истинности ее слов…
А надпись на стене гласила: «Двуликий проявился в сущем и сделал шаг первый». Смысл до меня не дошел, хотя некая смутная догадка и блеснула где-то на самом краю сознания, а вот последнее слово, написанное славянскими буквами, тем не менее было очень древним, индоарийским, и означало «огонь». На это же указывал и последний рунический знак, отделенный от основной надписи длинной вертикальной чертой. Но ясности сие знание не принесло. О каком Двуликом шла речь я, как ни старался, понять не мог, точнее, вспомнить.
Ракитин, когда услышал перевод послания, только хмыкнул неопределенно, а Велесов и вовсе пожал широченными плечами:
— По-моему, тут побывал псих или сектант какой-нибудь!..
— Это уже по твоей части, Димыч, — хлопнул меня по плечу Олег и направился к ванной комнате. — У нас ты единственный, кто разбирается в подобной чертовщине.
— Подумай лучше, как здесь появилась эта надпись, — огрызнулся я, несколько уязвленный таким пренебрежительным отношением к древнему знанию, — а со смыслом я разберусь.
— Когда выясним, чем она написана, тогда и узнаем, — сказал Ракитин, открывая дверь в ванную, и тут же замер на пороге.
По его мгновенно напрягшейся спине и я, и Павел поняли, что сюрпризы на сегодня еще не кончились, и одновременно кинулись к Олегу. Заглянув через его плечо, я увидел медленно таявший посреди комнаты туманный силуэт человека. В ванной отчетливо пахло морозом и было так же холодно, хотя на дворе стоял июнь. Буквально спустя пару секунд силуэт полностью истаял, а на запотевшем кафеле пола четко отпечатался след голой ноги.
— Женская! — почему-то шепотом прокомментировал Велесов, нависая над нашими головами.
— А
— Данила! — Велесов рявкнул так, что заложило уши, но эффект сказался незамедлительно. «Юный клоковец» буквально материализовался прямо из воздуха и тут же показал всем, что не зря ест свой хлеб. Едва увидев сюрреалистическую картину заиндевевшей ванной комнаты с отпечатком ноги, Данила жестом фокусника выдернул откуда-то серебристый «карандаш» видеокамеры, бесцеремонно отодвинул нас от входа и сделал панорамную съемку помещения и отдельно — след.
— М-да, маленько не успели, — почесал Ракитин кончик носа.
— Зато теперь не надо искать никакие тайные комнаты, — добавил я. — Способ проникновения, надеюсь, всем понятен?
— Нет! — хором сказали бравые сыщики, и при этом у них на лицах отпечаталась такая неподдельная надежда, что мне стало и смешно и грустно сразу.
Ну, что ты будешь с ними делать! Прагматики и материалисты до мозга костей эти ребята физически были не способны к восприятию какой-либо иной информации, буде таковая не укладывалась в рамки традиционной науки. И теперь они честно ждали от меня нормального с их точки зрения объяснения всей этой паранормальщины. Но я, к сожалению, не мог пока удовлетворить их любопытство, поскольку и сам много не понимал.
Да, я прочитал руны на стене, да, я понял, что неизвестный (или неизвестная?) противник (или доброжелатель?) воспользовался ныне утерянным людьми способом перемещения в пространстве — легкоступом (или телепортацией, или нуль-транспортировкой), доступным лишь жрецам и хранителям древнего Знания. Но все это ничего не меняло в нашем положении. В чем смысл послания? Кто тот противник или доброжелатель? Убийца он или нет? Вопросы без ответов. Лишь тягостное чувство беспомощности в груди, да холодок опасности в затылке, все чаще посещающий меня.
— Автор надписи, — попытался все же хоть как-то разрядить я ситуацию, — использовал одну из сиддх: «манодживита» — мгновенное перемещение в пространстве силой мысли. Сиддха — это сверхчувственная способность, даруемая Творцом, либо развиваемая самим человеком, получившим доступ к древнему Знанию. Всего их восемь.
— Ты намекаешь на то, что та женщина… чудовище… — Ракитин не знал, как определить для себя Нурию Саликбекову, которая в позапрошлом году едва не погубила его и многих других в своем безумном стремлении к абсолютной власти над людьми, — …черный мадхъя вернулся?
— Я почти уверен, Олежек, что это так, — я с усилием улыбнулся, но улыбка, видимо, вышла жалкой, потому что Ракитин, взглянув на меня с надеждой, тут же отвел глаза, вновь уставившись на руны на стене. — У меня снова начались сны! — продолжал я, надеясь, что у Олега хватит выдержки, чтобы не сорваться: слишком свежи еще были его воспоминания о том, как его собственная антисущность — психом, по определению профессора Вольского, — чуть-чуть не убила жену Алену. — Черный мадхъя снова вышел на охоту и теперь он гораздо сильнее и опытней, чем год назад. Надо опять собирать эгрегор, Олег…