Поединок с собой

Ригерт Ким

Хорошо говорить: нельзя давить на людей, всегда надо позволять им решать за себя. Отличный принцип! Особенно когда дело касается безразличных тебе людей.

Но он-то любит Марджори… Любит! Теперь Крис был искренен с собой. До сих пор он твердил, что прилетел на Корфу исключительно ради Майкла. И это было правдой. Майкл — его сын. Крис хотел быть рядом с ним. А Марджори? Он просто не позволял себе думать о ней.

А когда все же думал, то старался вызвать в себе гнев и досаду. Почему она так поступила с ним? Почему ей не хватило

любви и доверия сообщить ему о своей беременности? А уж когда она отказалась от его предложения, Крис и подавно изо всех сил старался вытеснить ее из своего сердца.

Но ничего не вышло. Сердце отлично знало то, что никак не желал признавать разум: он приехал на Корфу в первую очередь именно из-за Марджори. Да, Майкл сыграл роль спускового крючка, но все же более глубинной причиной была она, Марджори.

Он успел сто раз передумать все это за долгие, полные мучительной тревоги часы. Часы, что просидел у ее постели, машинально отвечая на вопросы врачей и медсестер, отгоняя от двери палаты посетителей. В том числе и Фрэнка, который примчался, как только Марджори привезли в палату после осмотра. По счастью, операции не понадобилось.

Крис не хотел пускать Фрэнка. Но тот проявил необыкновенную настойчивость.

— Я должен ее видеть! Майкл захочет знать, как она!

Это был веский аргумент. Недовольно ворча, Крис согласился.

— Но только на несколько минут.

И он встал в изголовье кровати, всем своим видом демонстрируя Фрэнку, что уступать не намерен, что сам будет заботиться о Марджори.

Как ни странно, Фрэнк не сделал даже слабой попытки оспаривать у Криса этот почетный долг. Он несколько минут постоял в ногах кровати, бледный и встревоженный, а потом поднял глаза на Криса.

— Вы остаетесь? — Голос его звучал скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Да.

— Завтра я привезу Майкла.

Крис хотел возразить. Но предложение Фрэнка было более чем разумным. Наверняка Марджори захочет увидеть своего сына.

— Хорошо.

Фрэнк кивнул и снова перевел взгляд на Марджори.

— Бедняжка! Не представляю, что будет, когда она поймет, что не успевает к выставке.

— Я как-нибудь это улажу.

Сразу же после ухода Фрэнка Крис позволил себе на пару минут покинуть Марджори и сбегал в регистратуру, откуда позвонил Лайзе. Свяжись с Джеком Брауном и выясни, что тут можно сделать, сказал он, обрисовав ситуацию. А вернувшись, снова сел у кровати Марджори.

Как же хотелось ему подержать ее за руку, вдохнуть в нее хоть частицу своей силы и энергии. Но Марджори с головы до ног была вся в бинтах, так что даже этой невинной радости на долю Крису не выпало.

Оставалось только смотреть на нее и сознавать, до чего же сильно он любит ее.

Врачи решили продержать ее в больнице неделю. Неделю! Это же просто смешно! Марджори так им и сказала. Всем. И врачам, и даже медсестре, которая разносила еду. Ведь в наши

дни больных отсылают домой прежде, чем те успевают отойти от наркоза.

— Только не здесь, — ответил ей доктор Мессидис, заведующий отделением черепно-мозговых травм. — И не моих пациентов. Такое сотрясение мозга, как у вас, — дело нешуточное. Так что лежите смирно и не спорьте с врачами. Будете хорошо себя вести, может быть, выпишу вас на день раньше.

Выбора не было. Марджори лежала смирно и вела себя хорошо.

Но меньше всего на свете ей нужно было, чтобы распроклятый Крис Стоун безвылазно торчал в ее палате!

Она сказала это. Сказала ему. И всем врачам и медсестрам, что заходили в палату. И не уставала это повторять.

Однако никто не обратил на ее жалобы ни малейшего внимания. Даже подлый предатель Фрэнк. Он привез Майкла проведать ее, и молодая женщина попыталась уговорить его забрать Криса с собой.

— Он мне не нужен! Я не хочу, чтобы он оставался.

Но Фрэнк неопределенно пожал плечами.

— Он говорит, что останется.

Не больше толку было и от медсестер.

— Ах, милая, вы же сами знаете, что будете скучать без него, — сказала одна из них.

— Отослать такого красавчика прочь? Ну что вы, дорогуша, и не просите даже, — вторила ей другая.

— Не глупите, милочка, — сурово отрезала третья, по всей видимости, старшая медсестра. — Без него вы бы оказались в общей палате, а не в отдельной. Посмотрите, как он о вас заботится! Чуть ли не пылинки сдувает! Обо мне бы кто так заботился, уж я бы выкаблучиваться не стала!

— Послушай, Крис, тебе надо хотя бы переодеться, душ принять, — в отчаянии пустилась Марджори на обходные маневры.

— Я уже принял душ. Вон там. — Он кивнул на дверь ванной комнаты. — А Лайза привезла мне чистую одежду.

— Как мило с ее стороны, — хмуро пробурчала молодая женщина.

Крис усмехнулся.

— Вот видишь, чистые джинсы, свежая рубашка. Лайза мне даже бритвенные принадлежности принесла, так что я смогу побриться, пока ты будешь спать.

Теперь Марджори заметила, что он действительно переоделся и как-то весь посвежел. А отросшая щетина лишь придавала ему еще более лихой и сногсшибательный вид. По сравнению с ним молодая женщина чувствовала себя безобразной ведьмой.

— Лайза очень хочет с тобой познакомиться.

— Что?

— Она зайдет попозже. С самого утра не смогла — у нее деловая встреча. А когда все уладит, непременно заглянет.

— Ей вовсе не обязательно меня навещать, — торопливо произнесла Марджори. — С какой стати ей вообще со мной знакомиться?

— Я ей о тебе рассказывал, — загадочно ответил Крис.

Марджори даже не хотела задумываться над тем, что это могло значить. Тем более что и возможности такой ей не представилось. В эту самую минуту дверь отворилась и в палату вошла роскошная блондинка, в которой Марджори сразу узнала спутницу Криса.