Поединок сердец (Лэрд, который меня любил)
Шрифт:
Маккриди принял страдальческий вид.
— Выполнять ваше «все такое» и есть главная беда.
Александр усмехнулся. Сегодня утром он чувствовал особый прилив сил. Чем больше времени проводил он в обществе Кейтлин, тем большей решимости преисполнялся добиться победы в ее же собственной игре. Прошлым вечером он торжествовал, вручая Кейтлин обломок этого чертового улья, совершенно не думая, на какие жертвы пришлось пойти.
Маккриди шмыгнул носом.
— Из надежного источника знаю, что мисс Херст заручилась поддержкой
— Знаю. Они караулили в коридоре, пока мисс Херст пыталась стащить у герцога табакерку.
— Но вы ведь вернули табакерку?
— Разумеется, герцог уже и забыл об этом.
— Отличная новость, милорд. Могу ли я надеяться, что в будущем ваши задания для мисс Херст не пойдут вразрез с законом, хотя бы просто для разнообразия?
— Для следующей миссии бедной мисс Херст понадобятся навыки этикета, а не воровства.
— Превосходно, милорд. Надеюсь также, что ваше задание не потребует особых физических усилий. Мне пришлось приговорить к сожжению ваши брюки. Я просто искусник по части починки одежды, но с такими лохмотьями не справиться даже мне.
— К черту брюки! Счастье, что я не свернул там шею.
Маккриди поджал губы:
— Надеюсь, в будущих предприятиях вы возьмете помощника — кого-нибудь, так скажем, пошустрее.
— Я справлюсь и сам, — проворчал Александр.
ерт, отчего все так и норовят напомнить, что он уже немолод?
— Я был в шести футах над землей. Просто не ожидал, что из улья вылетят пчелы.
— Разумеется, милорд. И правда, кто бы мог подумать, что в улье будут пчелы! Продолжим логическую цепочку — в птичьем гнезде живут птицы, в конюшне лошади, в норе лисы…
Александр бросил на него хмурый взгляд. Камердинер вздохнул:
— Просто обещайте на будущее, что позовете на помощь, если столкнетесь с препятствием выше собственного роста.
— Мне не нужна помощь.
— Ваш объект мщения, мисс Херст, кажется, не имеет ничего против, если ей станут помогать. Если хотите знать, почти вся женская прислуга в доме присягнула ей на верность и состоит теперь в ее войске.
— В ее войске? У нас что, война?
— Похоже на то. Миссис Пруитт и одна горничная вербуют сторонников, да еще в манере, весьма нелестной для вашей репутации. Устроили целый бунт. Мистер Хей и я сделали все возможное, чтобы его подавить, но добились лишь того, что нас объявили «вражескими пособниками»!
Александр нахмурился:
— Я отказываюсь впутываться в кухонные дрязги.
— И это в высоки степени неразумно, милорд, ибо от них зависит ваш повседневный комфорт. — Маккриди подошел к камину, где дожидался поднос с завтраком. — Обычно на завтрак вам в комнату подают яйцо-пашот, ветчину, тосты, свежие фрукты и кофе. — Он поднял салфетку, которой был накрыт поднос. — А тут что? Два пригорелых тоста, кусок жирной ветчины и чашка чуть теплого чая.
— Вот черт! Нужно было сойти сегодня вниз
— Это не все, милорд. Вашу парадную пару туфель я чищу сам — с помощью особой смеси с шампанским, по собственному рецепту, — но, как правило, не касаюсь остальной обуви. Вы заметили, в каком состоянии ваша обувь сегодня утром?
— Я не смотрел.
Маккриди содрогнулся.
— И не смотрите, Бога ради. Зато взгляните на ваши галстуки, их только что накрахмалили. Эта услуга возложена на прачку и ее дочь.
— Они забыли их погладить?
— Что вы, милорд. Это отлично вышколенные слуги.
Маккриди подошел к комоду, где лежала стопка свежих галстуков, взял тот, что лежал сверху, и протянул его Маклейну.
— Боже правый, он жесткий, как деревянная доска!
— Именно. Чтобы обернуть его вокруг шеи, вам понадобится молоток.
— Вот напасть! Я начинаю сожалеть о том дне, когда позволил мисс Херст втянуть меня в дурацкий заговор.
— О нет, милорд! Настоящее положение дел весьма сложно, но все же это гораздо лучше, чем строить планы, как погубить молодую леди, без справедливого суда, по совести.
— Она не требует справедливого суда; мне уже известно, что она сделала.
— Милорд, молодая леди…
— Не такая уж молодая. Ей исполнилось двадцать три.
Маккриди примирительно улыбнулся:
— Для меня она молодая леди.
— А для меня шило в одном месте, — пробормотал Александр.
— От миссис Пруитт я узнал, что молодая мисс — дочь викария.
— Да…
— И почти всю жизнь провела в сельской глуши.
— Ну, ты ни за что не догадался бы об этом, глядя на то, как она сидит в гостиной и отбивается от поклонников.
— Отбивается; именно так, милорд. — Маккриди собрал негнущиеся галстуки и положил их на маленький столик возле двери. — Милорд, люди моего поколения знают — верь не слову, а делу. — Он сделал паузу. — Интересно, не этот ли посыл воплощает в себе наша молодая леди?
— Единственное желание Кейтлин Херст — заслужить хорошую репутацию, чтобы вернуться в Лондон и женить на себе какого-нибудь простофилю.
— Брак — достойная уважения цель, милорд.
— Но не путем обмана.
— Насколько я слышал, мисс Херст не того сорта женщина. Хотя вам лучше знать.
— Вот именно, разрази меня гром.
Александр рассказал камердинеру о пари, заключенном с прекрасной соперницей, но умолчал о цене, которую Кейтлин заплатит в случае проигрыша. Некоторые детали не предназначены. для ушей прислуги.
— Маккриди, как бы мне прекратить бунт кухарок? Не хочу, чтобы мне подобным образом накрахмалили еще и нижнее белье.
— К счастью, мистер Хей — наш решительный сторонник, после того как в пылу ссоры сегодня утром миссис Пруитт назвала его «мешком заплесневелых костей».