Поединок со смертью
Шрифт:
— Обманул я тебя, — Павел улыбнулся. — Один не хочу умирать. Вместе полетим. На небо!
— Надо людей вывести, — спокойно сказал Данила.
— Каких людей? — Павел сделал вид, будто бы не понял его слов.
— Жителей дома.
— Нет, не надо, — Павел отрицательно покачал головой. — Поедем с эскортом!
— Они ни в чем не виноваты, — голос Данилы едва заметно дрогнул.
— А никто ни в чем не виноват, мир такой… — лицо Павла исказилось, это был сарказм, издевка, чувство безграничного превосходства
— У тебя нет никаких причин их убивать, — голос Данилы на мгновение стал грозным.
— А ни у кого нет никаких причин, — расхохотался Павел. — Ты разве не знал?! Ни у кого — никаких — ни на что. Все фарс! Розыгрыш. Мы как подопытные кролики. Плебеи в руках Господних. Даже не в руках, в ногах… И главное ведь — что?
Он встал и приблизился к Даниле, сидящему на стуле в центре комнаты. Высокая худая фигура Павла изогнулась и замерла в этом неестественном положении. Он как змея танцевал смертельный танец над своей жертвой.
— Что? — спросил Данила, глядя Павлу прямо в глаза.
— Вот ты — Избранный. А они, — Павел показал вверх и вниз, — они нет. И я — нет. Тебе и жить хорошо, и умирать не скверно. А нам… Так что я теперь даже убивать тебя не хочу. Поболтаем часок-другой, и, может, отпущу тебя. Иди и помни.
— Людей выпусти, — повторил Данила. Павел развернулся и пошел к дивану.
— А если твои дружки что-нибудь предпримут, я увижу, — бросил он раздраженно и показал на зеркало, стоящее под углом у самого окна.
Павел так приладил зеркало, чтобы видеть с дивана выход из дома и улицу.
— Я не понимаю — чего ты от меня хочешь? — спросил Данила.
— Не знаю, — внезапно тихо ответил тот. — Я как-то все это по-другому себе представлял.
— По-другому? — от удивления Данила даже повысил голос. — Что представлял?!
— Но это всегда так, — тихо, почти беззвучно шепнул Павел. — Сплошной обман.
— В чем обман-то?
— По шло все… — отозвался Павел.
— По шло? — переспросил Данила.
— Пустая, пошлая обыденность, — Павел залез на диван с ногами, зажал колени в кольцо рук и уставился в зеркало над окном. — Чуда нет. По шло. Если чуда нет — зачем жить? Вот вы там за души наши боретесь, знание какое-то ищете… Скрижали. Печати. И расстраиваетесь еще чего-то, переживаете, недовольство проявляете. А ты вернись, Данила, в свою коммуналку питерскую. Вернись на два года назад. И так, что ничего нет — ни жизни этой, ни астролога того, который тебя Избранником числит, ни знаков. Ничего. Пустая жизнь. Пошлая. Ты ведь тоже покончить с собой хотел. Так?!
— Да.
— Потому что обман все. Потому что по шло все. Потому что чуда нет… Ведь так?
— Да, наверное, так, — согласился Данила.
— Но к тебе, Данила, в жизнь чудо пришло, а ко мне нет. И теперь
Павел помолчал какое-то время и добавил: — И это ведь вранье все, Данила, что Избранники другим людям нужны. Просто Избранникам хорошо, а нам — другим людям — плохо. Вот и все.
— Неизбранник , — позвал Данила. — Людей выведи из дома.
И Павел вдруг расхохотался. Зычным, рваным, пугающим спехом.
— Вот ты заладил! — прокричал он сквозь хохот. — «Выведи людей!» «Выведи людей!» А знаешь, в чем проблема? Если я им скажу: «Я знаю про бомбу, которая заложена в 137 квартире. Выходите…» — никто не выйдет. В милицию начнут звонить, спрашивать, докладывать. Через час эта милиция приедет, не спеша, с собакой. Поднимутся ко мне на этаж, позвонят, начнут спрашивать… Никто из дома не выйдет. Понимаешь? Потому что мой голос для них — даже если это их жизни касается — ничто. Люди такие, мир такой, все глупо. Глупо и пошло. Все еще не веришь мне?..
— Не верю, — ответил Данила.
— Доводы плохие? — зло ухмыльнулся Павел.
— Доводы нормальные. Хорошие доводы. Только вот я не верю.
— Вот, — Павел показал указательный палец. — Видишь! Это потому, что ты Избранный. Поэтому и не веришь. У тебя другая правда, не наша . И к нам она никак не относится.
— Нет, я не верю, не потому что я Избранный, — возразил Данила. — Я не верю, потому что не хочу. Просто не хочу, и все. Это ты можешь понять?..
— Сытый с голодным никогда не договорятся…
— Знаешь, — сказал Павел, — я однажды загадал…
— Загадал? — удивленно переспросил Данила.
— Да, нажрался таблеток, штук сто, наверное, съел. И загадал — умру, так тому и быть, а если не умру, то значит, случится еще в моей жизни что-то особенное, чудо какое-то, которое все перевернет. Обыденность эту, эту пустоту внутри,
Данила посмотрел на Павла с какой-то иронией:
— То есть не собирался умирать, я так понимаю?
— В смысле?.. — он недовольно уставился на Данилу.
— Просто похоже на шантаж, Павел.
— На шантаж ? — презрительная гримаса на миг исказила его лицо. — Не понимаю.
— «Жизнь, а ну-ка быстро, хочу чуда! А не дашь, так я помру, и будет моя кровь на твоей совести!» Это называется шантаж.
— Я думал, ты тоньше, — едко заметил Павел, его верхняя губа нервно дернулась.
— «Тоньше» — это в смысле хитрее ? — с подвохом переспросил Данила.
— Нет, тоньше в смысле тоньше.