Поединок страсти

Торн Александра

Хотя если посмотреть правде в глаза, Команчо действительно достойный управляющий. Кэйт понимала это…

Хэнк не отрываясь смотрел на Кэйт.

— Я не жду ответа прямо сегодня. Надеюсь, ты останешься на несколько дней, отдохнешь от города.

— Да, конечно… А там будь что будет! — подытожила Кэйт.

«Как быть?» — размышляла она, поднимаясь к себе в комнату. Представить себя в роли владелицы ранчо Кэйт не могла: ее личная жизнь находилась за тысячи миль отсюда. Весь ноябрь уже был расписан у нее по часам — сезонные показы в Нью-Йорке и Париже, званые обеды,

презентации, благотворительные вечера, съемка в рекламных роликах и прочее, прочее, прочее…

Сможет ли она отказаться от этого? Сможет ли жить иначе?

…Войдя в комнату, Кэйт ахнула — все здесь было как прежде. Тот же огромный шкаф, та же кровать из темного дерева, тот же инкрустированный мраморный

Ночной столик, ставший семейной реликвией, передаваемой из поколения в поколение. Казалось, окружавшие ее вещи излучали покой, будто говоря: «Добро пожаловать домой».

Разбуженная ярким солнцем, уже во всю светившим в окно, Кэйт взглянула на часы, стоявшие на ночном столике, и удивилась тому, как долго она спала.

«Должно быть, это из-за тишины», — подумала Кэйт. Нью-йоркские ночи всегда полны гудками автомобилей, воем сирен и шорохами за стеной…

Сладко потянувшись в постели, Кэйт встала. Что бы надеть? Она открыла один из своих чемоданов и достала лежавшие сверху дорогие стильные джинсы, блузку с кожаной отделкой и ботинки, сшитые на заказ. Где-нибудь в Манхэттене такая одежда считалась бы европейским шиком, здесь же она выглядела попросту глупо и неуместно.

Гримасничая, Кэйт затолкала все обратно. Затем, недолго думая, она распахнула дверцу своего старого шкафа и, пошарив на одной из полок, вытащила изрядно потертые «Левис» и простую рубашку, лежавшие здесь со времен ее отъезда в Нью-Йорк. Вещи пахли свежестью — очевидно, их только что принесли из стирки. «Надо поблагодарить Дельту», — подумала Кэйт, застегивая рубашку.

После двух чашек кофе, одной в компании Дельты, другой — Хэнка, Кэйт вышла во двор. Пансион Прайдов — это шестьдесят тысяч отменных акров по реке Гваделупе.

До боли знакомые места.

Еще вчера вечером, ложась спать, Кэйт решила, что утром обязательно прокатится верхом па здешним окрестностям. И вот утро наступило. Решительно настроенная, она зашагала к старым конюшням, испокон веков стоявших на задворках усадьбы.

В конюшне пахло навозом и плесенью. Хозяйственные постройки были такими же старыми, как дом, но несмотря на то, что уход за ними был гораздо хуже, нежели за домом, каменные стены и черепичная крыша конюшен прекрасно сохранились.

Не замечая, что улыбается, Кэйт оглянулась. «Все как раньше», — снова, уже ничему не удивляясь, подумала она. Неожиданно у нее защемило в груди. Детьми они с Команчо частенько играли здесь. Конюшни всегда были для них замком. Кэйт играла роль похищенной принцессы, а он — ее спасителя…

Вчера, увидев Киллиана в аэропорту, Кэйт стушевалась. Впрочем, для нее такая реакция вполне объяснима, но не простительна. Ничего, уж в следующий раз она встретит его холодно и будет сдержанна в разговоре, как агент ФБР на задании.

Седло Кэйт висело на своем

старом месте в подсобной комнате. Кожа была начищена так, будто только вчера вечером его принесли сюда после прогулки. Выстирала ее старую одежду Дельта, а кто позаботился о снаряжении?

Недолго думая, Кэйт, несмотря на десятилетний перерыв, с легкостью оседлала приглянувшуюся ей холеную широкогрудую кобылу. Задача простая и не столь изощренная, как демонстрация одежды, но она немало потрудилась, поднимая тяжеленное седло.

Вздыхая, Кэйт прижалась головой к лошадиному боку и закрыла глаза.

Ей с трудом верилось, что только вчера утром она была в Юкатане, беспечно дожидаясь своего рейса на Манхэттен.

Сегодня все было иначе: болезнь Хэнка, его исповедь, предложение взять на себя заботу о ранчо — все это очень взволновало ее. Много лет назад она научилась забывать, вернее не вспоминать, прошлое. Но теперь она вернулось, и надо было как-то примириться с ним.

Десять дет назад, перед отъездом, она повздорила с Хэнком. Типичная ссора — ничего больше. Команчо уехал в колледж несколькими днями раньше, и Пансион Прайдов казался без него опустевшим.

Едва Кэйт села за стол, накрытый к ужину, как в столовую вошел Хэнк. Не обращая на нее внимания, он положил на стол рядом с ней конверт и прошел на свое место во главу стола.

Кэйт взглянула на конверт и, увидев, что письмо не от Команчо, потеряла к нему всякий интерес. Она с аппетитом принялась за еду. «Голод не тетка, — подумала Кэйт, — с письмом можно и подождать». Но вдруг, что-то вспомнив, она схватила конверт. Так, и есть! На конверте стояла печать салона «Модели Мимс».

«Дорогая мисс Прайд, — распечатав письмо, читала она, — спешим сообщить, что вы стали одной из двенадцати финалисток нашего конкурса „Лицо будущего“. Квит, должно быть» вскрикнула, потому что Хэнк оторвался от газеты и недовольно посмотрел на нее.

— У тебя все в порядке? — спросил он.

— Да, — быстро ответила она.

Заботясь о здоровье и образовании дочери, Хэнк не проявлял ни малейшего интереса к наклонностям Кэйт. Он даже в высшую школу отсылал ее исключительно затем, чтобы она не путалась у него под ногами.

Несмотря на то что на конверте точно указывался их адрес, а письмо начиналось с обращения к ней, Кэйт почти не сомневалась, что тут какая-то ошибка.

Она перечитала письмо дважды. Да действительно это она победила. У нее загорелись глаза. Все получалось как нельзя кстати — Кэйт как раз думала, где провести остаток лета. Теперь конец всем печалям! Мимс Полинг, та самая, что владеет салоном «Модели Мимс», приглашает ее в Нью-Йорк и оплачивает дорогу.

Кто бы «мог подумать шесть месяцев назад, когда Авери Морган уговорила ее принять участие в конкурсе моделей, что из этой затеи выйдет что-нибудь путное?! Кэйт старалась не рассмеяться от распиравшего ее счастья, возила вилкой по тарелке до тех пор, пока Хэнк не встал из-за стола, показывая, что ужин закончен. Пять минут спустя, оставшись одна в своей комнате, она набрала номер телефона Морган.