Поединок. Выпуск 13
Шрифт:
— Мистер Талли, будьте любезны, проверьте, как дела у спецгруппы Рэнди Уэбба.
Это был удар ниже пояса: резиденту ЦРУ в стране предлагалось сходить к трем головорезам, посмотреть, как у них дела, и справиться, чего желают господа убийцы. Но тем не менее Талли и бровью не повел: зачем спорить с восходящей звездой управления, со своим непосредственным начальником? Бог даст, можно будет посчитаться.
В комнате, куда, не постучавшись, вошел Талли, дым, несмотря на мощную систему вентиляции, висел в воздухе голубым туманом. Курили все трое.
Рэнди Уэбб, небольшого роста, сухой мужчина с резкими движениями, не произвел бы на несведущих людей никакого
Но когда требовала ситуация, пропадали и акцент и прибаутки, появлялись хорошие манеры. Уэбб прекрасно говорил по-испански и по-португальски, хотя обо всем этом знало очень ограниченное число людей. О том, что Рэнди Уэбб, создавший у всех впечатление, что его любимый вид искусства родео — тонкий знаток импрессионистов, знали лишь его жена, двое сыновей и Эзикиел Макферсон. Последние несколько лет Рэнди Уэбб часто бывал в Кристобале, участвовал в мероприятиях по операции «Эскадрон», не ограничивался ролью простого советника и консультанта. Крови у него на руках было достаточно.
Обменявшись несколькими фразами с Талли, Рэнди Уэбб понял, что тот пришел просто так и ничего нового сообщить не мог. Он быстро закончил разговор и пошел работать на тренажерах, потом последует боксерская груша и полчаса в тире. Сейчас надо, как никогда, держать форму, скоро придется действовать. В этом Рэнди Уэбб был уверен: похитителей обязательно кто-то должен рано или поздно продать.
Самолет пошел на посадку. На земле, в Кристобале, меня ждали палящее солнце, буйная тропическая растительность, гражданская война, нищета, высокая детская смертность, истребление индейцев и прочие прелести режима, обещавшего нации «самый длительный период процветания в истории страны». Я возвращался после высылки, господа генералы и «жирные коты» сочли возможным пустить Клинта Бресса обратно. Факты, с которыми можно работать, у меня есть, какую-то наводку мне дал Бруно, надо будет обязательно встретиться с Робин Гудом, вдруг он поможет?
Мое такси приближалось к центру города, уличное движение походило на сумасшедший дом, даже в Нью-Йорке и то легче. А вот и пробка. Все-таки, несмотря на мелкие недостатки (тиранический режим, государственный терроризм, высокая детская смертность и прочие мелочи), цивилизация прочно утверждается в столице. Мы с таксистом разговаривали о том, что в прекрасном озере в центральном
Через десять минут я вылез из такси и вошел в холл гостиницы. Формальности у портье не заняли много времени, я поднялся в номер, принял душ, позвонил Робин Гуду, его не было на месте. Через пятнадцать минут я снова набрал его номер. Трубку сняли, послышался знакомый голос:
— Старший инспектор Уилсон слушает.
— Привет, Робин Гуд. Как работа?
— Клинт?! Ты прилетел, тебя пустили в страну? Вечером будь у меня, жена и дочери обрадуются. Все, больше говорить не могу, сам знаешь, мы, полицейские, без работы не останемся, ее у нас всегда хватает. Во сколько будешь?
— Часов в девять.
— Прекрасно, договорились.
Поместье Иносенсио Очоа было внушительных размеров: несколько гектаров прекрасной земли, живописный пейзаж, который улучшал знаменитый специалист по переустройству ландшафтов, выписанный за большие деньги из Лондона.
В семь часов дон Иносенсио Очоа принял своего сына Хорхе, начальника национальной службы безопасности.
— Добрый вечер, папа.
— Добрый вечер, очень рад тебя видеть. Выпить не хочешь?
— Я налью себе.
— Ну что ты, сынок. Ты же у меня в гостях.
Дон Иносенсио, среднего роста худощавый мужчина с большой лысиной и загорелым морщинистым лицом, поднялся из кресла, подошел к бару, налил в бокал коньяку, подал сыну:
— Выпей. Мне кажется, разговор предстоит серьезный.
— Ты прав. Я давно хотел поговорить об этом, но никак не мог собраться.
— Дорогой Хорхе, разговор у нас вряд ли получится. Говорить буду только я. Когда я кратко и сжато изложу суть дела, то попрошу тебя дать мне кое-какие объяснения. Ты готов? Прекрасно, значит, я могу начинать.
Хорхе, неужели ты мог подумать, что твое деловое начинание останется от меня в тайне? Когда ты встретился с Мэрчисоном для разработки операции «Эскадрон», у меня уже были подозрения: он слишком деловой человек, а твоя неуемная жажда власти иногда даже меня пугает. Тогда я, естественно, не знал, какие формы примет ваше деловое сотрудничество.
— Но...
— Говорить буду я, мне сейчас неинтересны твои объяснения и оправдания. Вместе с Мэрчисоном вы занялись нелегальной отправкой иммигрантов в Штаты. Причем не только из нашей страны, но и из соседних государств. Однако жадность оказалась сильнее вас: кому нужно перегружать катера людьми? Ты втянул в это дело Октавио Новаса, потом и Массини согласился сотрудничать с вами. Хочу напомнить тебе, что несколько «грузов» вы утопили в океане, когда вас могли захватить катера береговой охраны США. В одном из таких инцидентов, когда погибли сорок четыре человека, ты принимал непосредственное участие. Ты — самый вульгарный преступник и убийца. Иногда мне кажется, что во мне умер блестящий прокурор.
Но оставим это отступление от темы, отнесем его за счет моего старческого маразма. Я еще и слова не сказал о твоем последнем и самом страшном для нашего клана деловом предприятии. Но к этому я был уже готов. Достаточно просто подумать о самом прибыльном бизнесе, и ответ есть...
Клинт Бресс и Рэймонд Уилсон познакомились года два назад во время первого приезда Бресса в эту центральноамериканскую страну. Журналист прозвал инспектора Уилсона Робином Гудом за его приверженность к справедливости и сверхметкую стрельбу из пистолета.