Поединок. Выпуск 18

Саган Франсуаза

Бахтин пошел пешком. Да чего здесь идти было. Перешел Тверскую, прошагал Козицким, вот и Большая Дмитровка, а там Богословский.

Седой швейцар распахнул дверь, но, увидев полицейского в высоком чине, даже не спросил ничего.

Бахтин поднялся в бельэтаж и увидел обитую красной кожей дверь с сияющей медной дощечкой «Присяжный поверенный Усов П. Ф.». Бахтин усмехнулся и позвонил. Дверь открыла прехорошенькая горничная. – Петр Федорович дома? – Как доложить прикажете? – Скажите, из полиции.

Горничная

исчезла в комнате, а Бахтин оглядел прихожую. Ничего лишнего, все дорого, но со вкусом. В прихожую, надевая сюртук, вышел Усов. – Вы? – изумился он. – Как видите. – В чем дело? – Вы будете держать меня в прихожей? – Простите, прошу в кабинет. Кабинет Усова был строг и элегантен. – Как у вас красиво, – не сдержался Бахтин. – Нравится? – обрадовался Усов.

Он понял, что раз криминальный говорит о стиле, значит, серьезного дела нет. – Извольте садиться. – Благодарю. – Бахтин сел и закурил. – Кофе, чай, коньяк, закусить.

Бахтин хотел отказаться, но вспомнил, что с ночи ничего не ел, а главное, сегодня к Усову он претензий не имеет. Более того, у него был один маленький план, родившийся прямо в этом элегантном кабинете. – Пожалуй, закусить. Усов позвонил. Появилась горничная.

– Даша, нам закусить и коньяка. Не откажитесь, Александр Петрович. – Думаю, у вас коньяк хороший. – Правильно думаете.

И пока горничная сервировала маленький стол, Бахтин разглядывал прекрасные картины Левитана и Коровина. – Прошу. – Усов налил по первой.

Бахтин выпил, и голод стал еще острее. Несколько минут он ел, не думая ни о чем.

Усов еле успевал ему подкладывать закуски в тарелку.

– Ох, не мед сыскная служба, оголодали вы, видать. Не обедали? – Я даже не завтракал. Они выпили по второй, и Бахтин перешел к делу.

– Петр Федорович, несколько часов назад убит подполковник Княжин.

Усов выронил вилку, и она со звоном упала на серебряный поднос. – Не может быть!

– К сожалению, правда. У него похитили портфель с крупной суммой денег, часы, портсигар, оружие. Но я точно знаю, что шли они за бумагами, отданными вам на сохранение. – Откуда вы знаете?

– Такая уж профессия. Думаю вам их держать просто небезопасно, потому… – Их нужно отдать вам? – усмехнулся Усов. – Именно. И не только отдать, но и объяснить смысл каждой. – Нечто вроде бесплатной консультации.

– Почему, я могу выдать вам деньги, но боюсь, сумма вам покажется смехотворной. – А если я не отдам?

– Петр Федорович, вы меня знаете давно. Я телефонирую в Гнездниковский, вызову…

– Не меняетесь вы, Александр Петрович, и чин на вас, и должность видная, и Владимир на шее, а все такой же.

– Петр Федорович, о моей карьере потом. Что с бумагами? – Что поделаешь, придется отдать.

Усов подошел к шкафу, открыл створку, под ней размещался массивный

сейф с цифровым замком. Набрал число, повернул ручку, запели куранты, наполнив комнату тонкой печальной мелодией.

Хлопнул дверью сейфа. Замолчали куранты. Усов положил на стол пакет. – Здесь все. – Вы обещали растолковать мне их смысл. – Извольте.

В прихожей раздался резкий звонок. Голоса, шаги по коридору, звон шпор. Дверь в кабинет распахнулась, и вошел Рубин.

– Какой гость у тебя, Петя, – белозубо засмеялся Рубин, – его в натуре впервой вижу, ранее все более на дагерротипах наблюдал. Рубин шагнул к Бахтину. – Давайте знакомиться. – А зачем? Я вас, Григорий Львович, знаю распрекрасно. – Бахтин даже не встал. Курил, насмешливо поглядывая на Рубина.

– Напрасно вы так, – огорчился Григорий Львович, – одно дело, когда вы сыщиком были, а совсем другое нынче, когда при вас вполне достойная должность.

– Вы ошибаетесь, – насмешливо ответил Бахтин, – у меня одна должность – ловить. – Но вы же не, – Рубин запнулся, – собака.

– Вы хотели сказать, легавая. Не стесняйтесь, меня это нисколько не обижает. Я легавый был, есть и умру им. – Я вижу, вам неприятно мое присутствие.

– Как сказать. Я же вас натурально тоже вижу впервые. Тем более в форме Земсоюза, а знаю вас давненько, лет восемь. Помните историю с ломбардом?

– Что-то читал в газетах. Значит, дружеского чая у нас не получится.

– Думаю, что нет. Смешно пить с человеком, дважды посылавшего к тебе убийц.

Рубин засунул руки в карманы бриджей и начал раскачиваться с носка на пятку. – А вы опасный человек. – Смотря для кого. – Это верно. Вас я не боюсь.

– А меня и не надо бояться. Я представляю Закон империи, вот его вы и опасайтесь.

– Ну что ж. Хоть застолья и не получилось, я все равно уважаю вас.

– Знаете, я вами тоже восхищаюсь. Эдакий современный Рокамболь.

– И на этом спасибо. Только помни, сыскарь, я никому ничего не прощаю.

Бахтин встал, примериваясь, как засадить Рубину по морде. Тот понял и отскочил в сторону.

– Боишься, Лимон. Мне на память твою наплевать. А пугать будешь фраеров. Я таких, как ты, десятка два на каторгу отправил.

– Господа, господа, – вмешался Усов, – ну как же так?

– Ничего, Петя, – Рубин достал портсигар, сверкнувший бриллиантовой монограммой, закурил. – Ничего. Мы с господином коллежским советником душевно поговорили. Выйдем на минуточку, пошептаться надо. Вы уж нас простите, господин Бахтин, коммерческие дела. В столовой Рубин зло надвинулся на Усова. – Ты что, в сексоты подался? – Не мели чушь. Княжина убили. – Когда? – Несколько часов назад.

– Ах, суки, такого человека. А этот, конечно, за бумагами приперся. – Уж я не знаю, как прознал.