Поединок. Выпуск 3
Шрифт:
— Рассказывай теперь про Зеленогорск.
Машина выехала на пустынный Кировский проспект. Дождь все еще сеялся, но уже совсем лениво, словно нехотя.
— Как только получили там фотографии Самарцева, один из участковых его опознал. Видел в Комарове. Запомнил дом, из которого Самарцев выходил. Дом взят под наблюдение, но точно неизвестно, там ли сейчас Самарцев.
— От станции далеко?
— Говорят, километра полтора. И от автобусной остановки на Приморском шоссе километр. Удобное место. А дома там, сам
— И что ты решил?
— Нельзя упускать ни одной возможности, — осторожно ответил Белянчиков.
— Значит, брать в этом доме?
— Да, в Тучков переулок он может и завтра не прийти. Может, врал девчонке. И деньги давно в другом месте...
— А если его сейчас там нет? Мы переполошим всех в доме, а преступник где-то рядом? И почувствует, что идем по следу?
Белянчиков промолчал.
Машина выехала из города. Вдали прорезал небо пунктир Лахтинской радиомачты. Дождь совсем перестал.
— Эх, вот бы так не за преступником, а за грибами ехать! — мечтательно сказал Корнилов. — Нынче небось соляников полно.
— Вот интересно, — усмехнулся Белянчиков. — Я только что хотел тебе об этом сказать. Да и вообще, ты замечаешь, что такие совпадения бывают часто? Не только у нас с тобой... Телепатия, что ли?
— Не телепатия, Юра. Совсем не телепатия. Просто люди мыслят одинаково.
— Это хорошо или плохо?
— Что же хорошего в стереотипе? Скоро мы совсем стандартными станем, телевизия поможет.
— Вот ты как повернул... — озадаченно протянул Белянчиков и покачал головой.
...Машина въехала в Сестрорецк. Слева дома высились темными утесами. Лишь в одном из них светились рядом несколько окон. Справа, на берегу Разлива, горел большой костер, бросая отсветы на перевернутые лодки. Около костра стояли люди. Наверное, рыбаки собирались на утреннюю рыбалку.
Белянчиков сказал шоферу:
— У Дома композиторов притормози, Алексей. Там нас зеленогорские ребята ждут.
Шофер кивнул.
— Юра, ты Мавродина знал? — спросил после недолгого молчания Корнилов. Мысли об умершем старике тяготили его, и на душе словно камень лежал.
— Из Василеостровского, что ли? Знал. Здоровый такой дед... Из паспортного стола.
— Умер. Первым сыщиком когда-то в Ленинграде считался, — Корнилов помолчал немного и сказал: — Любил старик повторять: пока ноги об дорогу не обобьешь, ни одного мазурика не найдешь...
Белянчиков неодобрительно хмыкнул. Он слыл в управлении ярым поборником научных методов розыска и скептически относился к «королям сыска».
На пятидесятом километре Приморского шоссе, у Дома композиторов, их ждал «газик» Зеленогорского райотдела. Незнакомый Корнилову молодой майор доложил, что рядом с домом, где видели Самарцева, устроена засада.
— Что будем делать? — спросил Игорь Васильевич.
Майор пожал плечами.
— Мы вас ждали,
— Засада — это хорошо. А что дальше? Идти с обыском? Ждать утра?
Майор молчал.
— Не стесняйтесь, давайте свои предложения! Вы же лучше нас обстановку знаете.
— Я думаю, надо сейчас нагрянуть. Вдруг он сегодня не ночует. Будем ждать — темп потеряем.
— Молодец, майор, — удовлетворенно сказал Корнилов. — Темп, темп! У нас времени мало осталось. Где тот участковый инспектор, что Самарцева опознал?
— Зуев, давай к нам! — крикнул майор.
Из машины вылез невысокий толстячок в форме. Козырнул.
— Старший лейтенант Зуев.
Похож он был скорее на молодого доктора, чем на милиционера. Круглое, мягкое лицо, большие роговые очки.
— Вы опознали Самарцева? — спросил Корнилов.
Зуев кивнул.
— Ошибки быть не может?
— Исключено. У меня зрительная память хорошая. Я этого парня несколько раз у сорок четвертого дома встречал.
— Вы уверены, что Самарцев сейчас ночует там?
— Нет, не уверен. — Зуев говорил очень спокойно.
— А может быть, он в этот дом просто в гости приезжал? — с сомнением спросил Корнилов.
— Нет, он ночевал там, — уверенно ответил Зуев. — Я его однажды рано утром встретил. По дороге на станцию.
— Ну-ну, — пробормотал Корнилов. Чрезмерная уверенность лейтенанта немножко смущала его. — Расположение комнат в доме вы хорошо знаете?
— Хорошо. — Зуев вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.
...А через час, простившись с зеленогорцами, Корнилов и Белянчиков подошли к своей «Волге», оставленной недалеко от дачи, среди могучих сосен. Проверка дома № 44 по улице Пристанционной ничего не дала. Хозяйка, взглянув на фотографию Самарцева, признала в нем одного из своих постояльцев, но ничего путного о нем рассказать не могла.
«Деньги внес вперед, аккуратный, девчонок не водит. Иногда ночевать не приезжал. Говорил — останавливался у бабушки».
Не вернулся он из Ленинграда и на этот раз...
В доме остались дежурить два сотрудника уголовного розыска, но Корнилов понимал, что преступник вряд ли вернется на эту дачу.
Никаких вещей он там не оставил, а времени до отхода одесского поезда оставалось не так уж и много. Если он действительно собрался ехать этим поездом.
«Наверное, собрался, — думал Корнилов. Он не спешил садиться в машину. Стоял среди повлажневших от утренней сырости сосен и смотрел вдаль, в сторону залива. Светало. Тяжелый туман потихоньку расползался, стлался ближе к земле, открывая лесные дали. А из-за леса, с залива, доносились глухие раскаты прибоя. — Если Самарцев не ночевал сегодня здесь, значит, осторожничает, рассчитывает каждый свой шаг, боится случайностей».