Поединок
Шрифт:
— Угарный газ, — шепнул Иван Иванович.
В углу на полутораспальной, некогда никелированной кровати лежал Никитыч. Лежал на боку, рот приоткрыт, нос вытянулся.
Игнатенко показал милиционеру удостоверение:
— Товарищ участковый! Вы нам больше не нужны. Вызовите работников из уголовного розыска и судебно-медицинского эксперта. Женщину увезите. «Газик» в вашем распоряжении.
Два оперативных работника из уголовного розыска и врач — судебно-медицинский эксперт, приехали довольно быстро. Защелкал фотоаппарат в руках прибывшего капитана милиции.
Медицинский
Медицинское заключение сообщили позже: «Смерть наступила около двух часов ночи в результате отравления угарным газом».
— Как думаете, убийство или самоубийство? — спросил взволнованный Мельников у Игнатенко.
— Поживем — увидим! Можете ехать доложить подполковнику. Передайте, буду в его номере в восемь вечера.
«Газик» прытко бежал к гарнизону. Блестела укатанная дорога, слепило низкое солнце, а на душе у Мельникова было мрачно: трудно найденная ниточка оборвалась. Предстояло все начинать сначала. Одно удалось уточнить: Крайнин — «ненастоящий»! У покойника не оказалось на плече следа ранения. Но эта деталь уже ничего не давала.
23
Находка в колодце
Мельников постучал к Волкову ровно в три. Вошел хмурый.
— Товарищ подполковник! Прошу отстранить меня от дальнейшего участия в деле. Как коммунист, считаю своим долгом заявить, что не имею больше права называться чекистом. Крайнин мертв. В его смерти повинен я. Я не выполнил вашего указания.
— Доложите точнее, — перешел на официальный тон Волков.
Александр Васильевич рассказал, как позавчера вечером его дернуло пойти по следу Крайнина. Как чуть не столкнулся с Чухрой, затем с Маркиным. Доложил об испуге маркера, когда вырвалось проклятое «капут».
Волков молчал. Молодой чекист подкупал своею прямотой и откровенностью, но факт оставался фактом: он не выполнил указания.
— Хорошо, капитан! Будем считать, что промах — следствие вашей неопытности. Предупреждаю: впредь отклонений от моих указаний не допущу. Докладывайте, как там у Крайнина.
Мельников доложил.
Значит, угорел? Волков медленно ходил по кабинету. Лицо сосредоточенное. Угорел или его угорели? — билась мысль. Телефонный звонок прервал рассуждения. Снял трубку.
— Товарищ подполковник, докладывает начальник КЭЧ майор Журавский. Мы тут находочку одну обнаружили. Капитану Мельникову хотел показать, но его нет у себя. Разрешите занести?
— Мельников у меня. Приходите.
Маленький, с выпирающим животиком, майор Журавский не вошел, а вкатился в кабинет. Лицо потное, в руке небольшой фибровый чемодан.
— Товарищ подполковник, сегодня у нас авария приключилась. Канализацию забило. Ну, пока вызвали машину, откачали...
— Как ваше имя-отчество? — остановил Журавского Волков.
— Борис
— Борис Григорьевич, поспокойнее, пожалуйста.
— Есть! Постараюсь, — Журавский вытер лицо. — Словом, на дне забитого канализационного колодца обнаружился сверток. Этот сверток и закупорил проход фекальным водам.
Майор отошел подальше от стола, открыл крышку чемодана и вынул влажный сверток болотного цвета. Это была скатанная в рулон плащ-накидка. Журавский выдавил виноватую улыбку:
— Извините, товарищ подполковник! Вот что забило канализацию. Я попросил уборщицу, чтоб нечистоты смыла, но... Разрешите развернуть?
Не успел Волков ответить, как Журавский шустро раскрыл накидку. Внутри оказалась пара галош, металлический предмет, наподобие кастета, и хирургические перчатки. Мельников быстро прошел к Журавскому. От сырой накидки еще воняло. На ткани пятна крови. Галоши тупоносые. Точно. Именно от их носка оставлен след на снегу у тыльной двери штаба. На подкладках рыбина и написано: «СОМ». Значит, не ошибся. Те, Маркинские галоши, с которых удалось снять слепок в раздевалке, куплены после этих. Александр Васильевич торопливо отвернул воротник накидки. На болотной зелени тоже рыбина и «СОМ». Ах, Маркин... Ну, теперь...
— Степан Герасимович, я не ошибся. Тут...
— Подождите, Мельников, — прервал Волков, — давайте закончим с майором. Скажите, пожалуйста, Борис Григорьевич, где находится этот канализационный колодец?
— Сразу за штабом, где туалеты.
— Там есть еще такие колодцы?
— Да, есть. Следующий — ближе к офицерскому общежитию.
— Благодарю, Борис Григорьевич! Вы свободны.
— Товарищ майор, о сегодняшней находке многие знают? — остановил Журавского Мельников.
— Слесарь, я и уборщица.
— Постарайтесь, чтобы больше никто не узнал.
После ухода Журавского Волков сам обследовал накидку.
— Что вы теперь скажете? — указывая на буквы «СОМ», победно спросил Мельников.
Степан Герасимович был озадачен.
— Александр Васильевич, ты докладывал, что эти сокровища искал везде. В тот колодец заглядывал?
— Да, но...
— Что, но? — насторожился Волков.
— В нем было много воды. Мы со слесарем искали баграми.
— Плохо. Очень плохо.
Мельников попросил разрешения закурить. Он понимал, что плохо. Найди они эти вещи раньше, и Маркина уже давно прижали бы. Может, и Крайнина взяли бы целеньким. Но еще не все потеряно. Кажется, опять зацепились.
— В последние дни вода в колодце оставалась? — спросил Волков.
— Не знаю. Я больше там не искал.
— Жаль.
— Что ж теперь делать? Виноват! Но мы багром прощупали все. Хорошо, хоть сейчас нашли и знаем кто?
— Не кто, а чье, — поправил Волков.
— Вы и теперь сомневаетесь, что убийца?..
— Да, как говорят, курс Маркинских акций резко повысился. И все-таки его виновность еще надо доказать.
— Докажем. Деваться ему некуда, Степан Герасимович!
Волков промолчал. Прошелся, громко рассуждая: