Поединок
Шрифт:
– Тысячу извинений, камрад. Я думал, тебе так удобно…
«Москвич» отъехал совсем недалеко. Свернув в первый же проулок, машина приткнулась в закутке. Оторвавшись от руля, Варан дрожащими пальцами принялся набирать телефонный номер:
– Босс? Это я… Что? Да, мы на месте. Точнее - были на месте… Босс, тут, типа, такое палево… То есть сначала все шло нормально, а потом…
– Дай сюда, ботало!
– Не выдержав, Финик
– Муса, это я. Похоже, дело сгорело. Гуцулу хана, да и мы еле ноги унесли… Что? Нет, мы были против, но Гуцул же круче Эвереста - даже слушать нас не стал. Короче, сунулись на хату за фраером, а там нам и дали из всех стволов… Да нет же, босс! Их там реально человек восемь было! Гуцула враз положили. Прямо на наших глазах. А мы едва ноги унесли… Что?
Некоторое время Финик хмуро слушал рявканье из трубки, потом дал отбой, со вздохом утер взмокший лоб.
– Ну? И чего сказал Муса?
– Варан нервно покусывал нижнюю губу.
– А ты не догадываешься? Сказал, что в землю зароет. Живьем и без всякого надгробия.
– Во зола-то! Мы-то здесь при чем?
– А его не волнует.
– Так это… Делать-то теперь чего?
– Нам-то? Да ничего. Пока велено возвращаться на базу и шхериться.
– А эти как?
– К этим Муса родственников Гуцула пришлет.
– Братьев, что ли?
– Ну да, и всю их бригаду.
– Еханый бабай! Это ж какое мочилово начнется!
– То-то и оно. А если спалятся, крайними опять мы окажемся.
Глава 35
– Что за твари! Летают и летают!
– Гутя звучно хлопнул ладонями, раздавив очередную мошку.
– Это дроздофилы, - авторитетно пояснил Шкворик.
– Летом и осенью их всегда до хрена.
– Дроздо… кто?
– Хорош базарить!
– Лешик вскрыл одну за другой несколько жестяных банок с немецким пивом и одним движением смахнул с нарисованной от руки схемы фисташковую шелуху.
– Сейчас каждый повторит свою роль. Членораздельно и с выражением. Ясно?
– Ишь ты, начальничек!
– с ехидцей протянул Шкворик.
– Ты имеешь что-нибудь против?
Лешик нехорошо сузил глаза, и Шкворик тотчас присмирел. В непредсказуемости поступков Лешика он убеждался уже не раз. За ним поджался и Гутя. Один только Кислый сохранил на физиономии скептическую усмешку. Недаром по пять раз на каждой руке подтягивался, а яблоко пальцами мог выдавить так, как не всякая соковыжималка сумеет. Он и помповик себе отхватил, как самое внушительное, по его разумению, оружие. Пистолетик в такой лапище - дело несерьезное!…
– Ксан, ты первый, - жестко проговорил Лешик.
Ксан, вертлявый, с восточным разрезом глаз, суетливо потер татуировку на правом запястье, нервно заерзал на сиденье:
– Значит, это… Слежу, типа, за временем. Как только часы покажут без пяти минут, я это…
– Позицию укажи, - перебил
– Чтоб всем было ясно, где ты и где остальные.
Наморщив лоб, Ксан уставился на схему. Общий расклад операции у него опять перепутался, и Лешик с готовностью смачно обматерил незадачливого подельника.
– Хорош нагнетать, - вмешался Кислый.
– Совсем уж пацанов застращал. Расклад и так вкурили, не маленькие. Как подъедут машины, прячемся за деревьями. Потом Лумарь с ними перетирает, отходит к своей тачке. Это, типа, сигнал. Берем на мушку козлов и валим. Из всех стволов. Машину после этого уводим и топим с концами.
– Крутой ты, как я погляжу. Валим, уводим, топим… Ты хоть раз кого валил из ствола?… Нет? Вот и заткнись!
– А ты с понтом крутой, да?
Лешик улыбнулся, и от этой улыбочки у Гути тотчас пробежал мороз по коже. Уж он-то знал, что могло последовать дальше. И потому поспешил вмешаться:
– Может, тачку не топить, а? Подлатаем, почистим и загоним каким-нибудь купчилам.
– Ага, а потом Лумарь ее в пасть тебе загонит. Да и кому ты продашь машину с дырками?
– С какими дырками?
Шкворик гоготнул:
– А он их заштопает. Ниточками!
Лешик шевельнул желваками. Начальником он, может, был и не ахти каким, однако ответственность свою понимал должным образом. Как понимал и то, что именно из-за таких мелочей может провалиться вся операция. Не объяснять же этой шелупони, что сегодняшнее дело для них экзамен. Собственно, Лумарь так и сказал: кто не выдержит проверки, пойдет под нож. Коротко и ясно. Язык так и чесался передать точно его слова, но Лешик сдержался.
– Я хочу, - внушительно проговорил он, - чтобы все пацаны живыми остались.
Прозвучало это у него действительно весомо, даже Кислый взглянул на него с интересом:
– Думаешь, не справимся? Впятером-то?
– А у нас выхода другого нет. Не справимся - всех положат. Даже если уйдем. Вычислят как дважды два. И потом, их тоже может оказаться пятеро. А то и больше. Короче, этих козырных надо умыть чисто.
– Иначе они умоют нас, - подхватил Шкворик и на этот раз заслужил одобрительный взгляд Лешика.
– Вот-вот, тем более что и оружия у нас на один чих.
На этот раз примолкли все. Арсенал был и впрямь не слишком богатый, хотя и этому железу пацаны были рады. Пара китайских «ТТ», стертый и поцарапанный «макаров», помповый четырехзарядный «ремингтон». Патронов - штук по двадцать на брата, а в качестве особо убойной артиллерии - сомнительного вида тротиловый брусок с детонатором. Единственный «калаш» с изрядно побитым прикладом сжимал в своих руках Лешик.
Ксан полагал, что огневых средств хватит, Шкворик с Кислым тоже, а вот Гутя сомневался. Такая уж у него была доля - сомневаться всегда и во всем. Впрочем, на сомнения приятеля Лешику было наплевать. Лумарь назначил его вожаком этой братии, и свои начальнические функции он собирался исполнить как положено.