Поединок
Шрифт:
— Меньше слушай сплетни,— холодно ответила Присцилла, садясь обратно в свое кресло.
— Она поможет тебе! Я заставлю ее!
— Меня не надо заставлять,— спокойно произнесла Ксения, привлекая к себе взгляды брата и сестры Забини.— Если я могу помочь, я это сделаю... Но вы должны отпустить меня, это очень важно...
— Нет, ты останешься и вылечишь Присциллу!— зло проговорил Фриц.
— Заткнитесь, оба,— холодно осекла их Забини. Она подняла глаза на брата:— Выйди.
— Что?
— Выйди, оставь нас.
Фриц недоуменно застыл,
— Если что, я...
— Уйди,— уже зло приказала Присцилла.
Дверь за Фрицем закрылась, оставляя девушек в тишине. Забини смотрела на полог своей кровати.
— Присцилла, что с тобой?— спокойно спросла Ксения.
Они были не очень близко знакомы, хотя некоторое время спали в одной комнате в Хогвартсе. Ксения могла припомнить лишь пару раз, когда они разговаривали: на обычные девчоночьи темы, о Хогвартсе. Это было во время первой недели учебы Ксении в школе. Потом в их жизни появились оборотни, и девушки встали по разные стороны баррикад. Ксения помнила Присциллу тогда, в тот вечер, когда ее и Фрица навестил Скорпуис Малфой, полный неависти за похищенную Лили. В Ксении никогда не было этой ненависти — может, потому, что для нее месть никогда не была приемлема...
— Не надо мне твоей заботы,— тут же откликулась Забини, поднимая холодный взгляд.— Ничем ты не можешь помочь.
— Тебя осматривали в Мунго, да? Что сказали врачи?
— То, что написано в газетах.
— А на самом деле?— Ксения внимательно следила за девушкой и не находила у нее ни одного признака того диагноза, что озвучила пресса. Нет, с разумом тут было все в порядке...
— Неважно,— Присцилла встала. Было похоже, что она над чем-то напряженно раздумывает. Судя по всему, она искала выход из того опасного положения, в котором оказался ее брат.— Отпустить я тебя не могу, это абсурд...
Ксения молчала, просто глядя на девушку. Что же с ней сделал Азкабан? Вряд ли целители просто так выпустили бы ее из тюрьмы. Было что-то, что вынудило комиссию отпустить Присциллу домой. Что-то, что делало бессмысленным содержание ее под стражей. Делало бессмысленным наказание...
— Ты умираешь?— тихо спросила Ксения. Присцилла вздрогнула, резко повернулась, чуть не уронив на пол чашку, что стояла на чайном столике.— И твои родные об этом не знают. Фриц не знает.
Присцилла молчала, видимо, не зная, что сказать. Или же не желая говорить. Она холодно смотрела на Ксению несколько минут, а потом кивнула, словно приняла какое-то решение.
— Я не могу отпустить тебя. Но я сделаю ход раньше, чем неизвестный благодетель, так легко подставивший моего наивного братца. Я переиграю его...
Ксения вопросительно посмотрела на Присциллу.
— Я сама все расскажу Малфою.
Рон Уизли.
Как привыкнуть к резким поворотам жизни? Как не пугаться, когда размеренное течение вдруг нарывается на водопад, который подхватывает тебя и крутит, вертит, топит, роняет в поток,
Рон вышел из камина вслед за дочерью — Роза оглянулась на него, немного растерянно. Все-таки она очень изменилась, и он даже понимал, почему.
Из кабинета уверенной походкой вышел Теодик — он вытирал руки в полотенце. За ним, по пятам, словно собачка, следовала Берти. Казалось, что еще миг — и девочка вцепится в темную мантию целителя... Вот что значит — сила...
Рон почти усмехнулся, но тут встретился с темным взглядом Тео и застыл:
— Сара?
— Нужно ждать...— спокойно произнес Теодик, делая шаг к Розе.— Что случилось?
— Альбус пропал,— тяжело вздохнула девушка, беря в свои ладони обоженные руки друга. Рон отвел взгляд и попытался улыбнуться Берти. Она отвернула лицо, но потом губы ее дрогнули, девочка дернулась и вскоре была в объятиях Рона, опустившегося перед ней на колени.
— Ведь она не...?— прошептала Берти, шмыгнув носом.
— Конечно, нет,— возмутился мужчина, слушая, как тихо, едва слышно (видимо, чтобы не напугать Берти еще больше) Роза рассказывает Тео то, что они увидели в доме Джеймса.— Она поправится, тем более, теперь, когда ее лечит Тео...
— Он почти не говорит,— прошептала девочка, оглянувшись на целителя.— Но он сильный... И Ал его любит... Вы его нашли, Ала?
— Нет,— покачал головой Рон, поднимаясь и глядя на Розу и Теодика.— Он... он с братом...
Роза грустно усмехнулась, но ничего не сказала.
— Идем, Берти, тебе нужно отдохнуть,— дочь взяла девочку за плечи.— Твоя мама все равно спит, если что-то изменится, мы тебе скажем...
— Нет...
— Берти, тебе нужно поспать,— спокойно, словно они были в своем доме в горах, проговорил Рон, погладив Берти по волосам.
— Ты не отправишь меня в школу?— жалостливо спросила девочка.— Пока мама...
— Конечно, нет,— Рон смотрел на Розу. Дочь кивнула и мягко увлекла Берти за собой к лестнице.
Они остались наедине с Тео — напряженная тишина окутала мужчин. Целитель, кажется, этим совсем не мучился.
— Хотите что-то спросить — спрашивайте,— проговорил Теодик, садясь в кресло и взмахом палочки зажигая камин.
— Сара выживет?— слова с трудом выходили из горла.
— Я не знаю,— темные глаза не лгали и не хотели лгать, как и их обладатель.— Много времени потеряно.
Рон кивнул — на душе словно залили каток, а по нему уже скользили острые края коньков, что так любила Гермиона...
— Где Гермиона?— вопрос вырвался раньше, чем Рон смог взять себя в руки.
— Они с мистером Поттером уехали куда-то по делам Министерства,— лицо Тео не изменилось, словно он и не заметил замешательства собеседника.— Я не знаю, когда они вернутся.
Рон кивнул, отворачиваясь: этот человек заставлял его чувствовать себя чужим и даже опасным. Хотя, если подумать — он и был здесь чужим. И опасным — для того мира, что сложился здесь за четыре года...