Поехавшие
Шрифт:
– Строители, видел, - кивнул Тасманов, покосившись в сторону Насти. – Ты отцу говорил?
– Ярослав Марсельевич обещал разобраться по приезду. Я съезжу в город и к вечеру вернусь с ребятами. Мы вам не помешаем, будем жить в домике для охраны, - кивнул на небольшое одноэтажное здание чуть дальше на территории дома.
– Блин, Андрей Саныч, вот в этом точно никакой необходимости нет, - проворчал было Марк, но мужчина перебил его, подняв руку в кожаной перчатке.
– Знаете, что, Марк Ярославович. Об этом со своим отцом разговаривайте. У меня указания четкие: защищать вас с вашей невестой. Особенно после
– Чего тут шепчетесь? – подозрительно спросила, на что мужчины выпрямились, сделав вид, что не обсуждают ничего важного.
– Из дома ни ногой. Оба, - пригрозил Андрей напоследок, попрощавшись. Едва его машина. Стоящая за углом коттеджа исчезла, ворота закрылись, а Марк с Настей вместе с собаками направились в дом и первое что услышали, стоило распахнуть парадную дверь, вопль попугая:
– Му-у-у-уда-а-а-к!
– Тьфу, я же просил: только собак! – прорычал Тасманов, едва Настя согнулась от смеха пополам, а сам Гоги вспорхнул со своего места, перелетев через просторную веранду и приземлился девушке на плечо.
– А он ничего, правда? – мурлыкнула Канарейкина, поглаживая птицу по груди, весело косясь на мрачного Марка, убивающего птицу взглядом.
– Краси-и-и-и-и-вая, - пророкотал попугай Гоги, расправив крылья.
– Слышал? – усмехнулась Настя, повернувшись к Марку. – Я красивая!
– Будто ты впервые слышишь такой унылый и скучный комплимент, - фыркнул парень, прожигая взглядом попугая. – Это мерзкое крылатое создание не могло просто взять и улететь на юг?
– Не для гаденыша я-я-ягодку растили, - проскандировал жако, переступая лапками по Настиному плечо, принявшись перебирать клювом темные пряди длинных волос, видимо приняв их за червячков, осторожно подергивая прядки.
Тасманов прищурился, посмотрел вначале на Гоги, затем на усевшихся рядом озадаченных собак, а потом на ойкнувшую Настю, отпихнувшую птицу от своих волос так, что тот перелет на плетеное кресло рядом с таким же столиком.
– Я чувствую в его воспитании руку твоего отца, - мрачно изрек вывод Марк, сжимая пальцы в кулак, а довольная собой Канарейкина пожала плечами, шагнув к двери, дабы войти внутрь дома, оглянувшись через плечо на самом пороге:
– Папуля у меня тот еще затейник, - небрежно ответила, забрав предварительно у Тасманова ключ и проведя по замку. Вошла внутрь, уже не слыша последних тихих слов Марка:
– Старый ворчливый чайник!
– Ты что-то сказал? – переспросила девушка из коридора, едва он вышел следом, прикрывая двери, напоследок захлопнув дверь прямо перед полетевшим следом попугаем. Глухой стук и недовольное из-за двери:
– Белобрысый муда-а-ак!
Злобно хихикнув, Тасманов сделал самое невинное выражение лица, отвечая замершей девушке:
– Всего лишь сказал, что чувство юмора у твоего папы шикарное.
– Это да. – улыбнулась Настя, развязывая шарф и снимая ботинки. – Жить с ним весело.
– Поэтому лучше отселить его на другой край Земли, - пробурчал себе под нос блондин, слыша, как тявкает Стася, запрыгивая на невозмутимого Шницеля, пытаясь
– Нельзя папу на другой край, он будет скучать. Сильно.
– Отлично, выселим на Марс, а еще лучше - другая галактика. В конце концов, тесть должен жить от зятя как можно-о-о дальше!
– Эй, это мой родной папочка!
– В Черную дыру что ли отослать?
– Марк!
– Нет, а чего сразу Марк? Он первый начал!
Пара-тройка часов, пролетевшие за беззаботным отдыхом, готовкой обеда и поцелуями напрочь развеяли ненадолго ее собственные страхи. Время близилось к девяти вечера, скоро должна была вернуться охрана, потому схватив сменные вещи, которые оказывается Марк успел взять до того, как приехал за ней в университет, направилась прямо в ванную комнату, располагавшуюся на втором этаже рядом со спальней Марка, где они должны были ночевать.
– Попугая запусти только на ночь в дом. Замерзнет же, - усмехнулась, заметив, как парень куда-то собирается. Схватив с тумбочки ошейник для Шницеля, свистом подозвал серого хаски, рывком бросившегося к хозяину. Стася даже лапой не повела – гулять на ночь глядя не желала, успела набегаться во дворе днем, потому сейчас спала в углу.
– Может подождешь охрану? – задумчиво спросила девушка, покосившись внезапно испортившуюся погоду за окном. Стало резко темно из-за нависших темных туч на небе, ведь без того начинало темнеть раньше. В спальне горели два ночника, установленных над небольшими тумбочками с тремя отделениями для вещей о обеим сторонам от широкой кровати. При взгляде на нее внутри все буквально переворачивалось, хотя сейчас девушке было совсем не до этого.
– Я же рядом с домом. Ему скучно бродить по двору, это же хаски, Принцесса, - усмехнулся Тасманов, натянув куртку поверх тонкого свитера. Бросив стопу вещей на темно-синее бархатное тяжелое покрывало кровати, Настя потянулась к нему, дернув руку на себя и приподнявшись на носках, коснулась губами его губ с улыбкой.
– Может все же не пойдешь?
– Что он нас тут с ума свел? – отозвался шепотом Тасманов, отвечая на легкие поцелуе со стоном отрываясь от ее губ. – Буду через полчаса. В душе долго не сиди, - пригрозил, хватая поводок, потянув подпрыгивающего от нетерпения Шницеля.
– А ты если что, заходи, - подмигнула напоследок, послав парню воздушный поцелуй.
Они разошлись в разные стороны – она в просторную светлую ванную, с разложенными там частично вещами для умываний и полочкой, забитой ее любимой косметикой, которую сама туда успела бросить. Марк же спустился вниз с собакой, открыв дверь, запуская попугая.
– Закопчу в духовке, - пригрозил Гоги на прощание, захлопывая за собой дверь.
– Куда-а-а? Не ходи-и-и! – проскрипел попугай, подпрыгивая на месте.
Андрей Сафонов с четырьмя ребятами вернулся спустя час после ухода Марка гулять. Открыв ворота своим ключом-ключом, въехали во двор, а пока мужчина раздавал команды, напоследок оглядел все и заметив горящий свет в окнах, поняв, что ребята еще не спят и двинулся к дому. Он не успел нажать даже кнопку. Двери распахнулись и дочь Павла Канарейкина оказалась прямо перед ним с еще влажными после душа волосами, испуганно вытаращив на него глаза. В ее ногах обеспокоенно кружила маленькая хаски, а где-то в глубине дома истошно кричал попугай.