Поэма
Шрифт:
Вот приложил ладонь к груди...
– Но, говорит-то он о чём?
Ты вслед за ним переводи...
– Владеем всеми языками,
Мы голоса одной земли.
И лавр и тернии венками
К подножью этому несли.
Вы
Мы ваши дети, ваша кровь
О, царь царей, Великий Разум,
И ты, Безумная Любовь!
8
Утихло всё и сход растаял.
Пропали образы, стихи...
Лишь, еле слышно долетая,
Проголосили петухи.
А я глядел туманным взором
И рвался вверх из плоти вон,
Но звёздные слова узором
Воспламенили небосклон.
"Прощай, брат! Всем привет большой!
Бог с нами - братья мы, друзья...
Пиши лишь кровью и душой:
Писать так можно - жить нельзя..."
И всё... Сквозь тающую льдинку
Глядел как плавились слова,
Осавив только половинку
Зари... Болела голова...
В ушах булата звон далёкий -
То бились два богатыря.
Но чёрный знал - он одинокий:
Избрала белого заря.
Рассвет восстал в бою упорном,
Приняв победные дары.
Свернулась тьма клубком холодным
На дне ущелистой горы.
А
Нет! Не угрюмый пилигрим.
Для многих близкий и знакомый,
Но, я опять, как перст один...
***
Отзвенели поэты медью,
Души ваши глаголом взрыв.
Солнцем вспыхнули: аз и веди...
Только коротко, словно взрыв.
Только взрыв, а какие дали
За порогом мирским легли.
Души пели за вас, рыдали.
А вы их уберечь не смогли.
Не смогли и не те, и не эти-
Не удержишь огня в золе...
И искали поэты смерти-
Кто в нагане, а кто в петле.
Не затянут ни петли-стервы,
Ни тяжёлый дурман-наган...
Из бессмертных за Богом я первый,
Но последний из Могикан.
А, чтоб было кому оплакать,
Моя песня к сердцам спеши-
Кое-где ещё может капать
Неостывшая плоть души.
И в немом океане химеры
Я с душой вашей vis-a-vis,
Как единственный голос веры,
Как последний поэт любви.
***