Меня потрясли, изумили и восхитили мини-поэмы Галины Богапеко – и «Шестидесятые годы», и «Туркменский мотив», и «Анапский базар», и история о влюблённой парочке бомжей, и о Болотной площади… и т. д. Это что-то совершенно новое, экстраординарное не только в поэзии Галины Богапеко, но и в нашей современной поэзии!!! Ничего подобного я ни у кого не читала. Автор лёгким художественным слогом, яркими и точными штрихами, деталями, подвижными интонациями и лаконичными средствами показывает жизнь в лицах, жизнь в разных её формах и проявлениях, в разных цветах и красках, в разных географических уголках страны и земли, причём использует для этого свой, а не заёмный материал жизни, превращая его в прекрасную высокую поэзию! Я поздравляю Галину Богапеко с несомненным успехом в жанре мини-поэм и вообще в поэзии!!!
Нина Краснова,
поэтесса, эссеистка,
член Союза писателей Москвы, Союза писателей XXI века, Русского Пен-клуба
Поэмки-ностальгии
Звон трамвая из прошлого
Прозрачность наземного транспорта —Внешняя и внутренняя в ярких оболочках.Но звон трамвая страстныйИз прошлого столетия – красного,вечного в опавших листочках,Истошного сквозь звень морозную по строчкаммноготочием.Окна в вагоне занавешены инеем,у трамвая есть цифра без имени —37-й точно.В трамвае народу битком,От Якова до деда Петко,И пар в разные стороны клубками.Петко, как байбак в зимней спячке,В
ушанке набок, в тулупе, в валенках,Подбитых кожей телячьей,Сопит, в ус дует.Рядом бабка над сеткой продуктов колдует —Вроде ничего не забыла,Значит, будет праздник обильный,с балыком из свининыи с пряниками-ангелками.И кондукторша – внешне грозная,в перчатках розовых,Обрезанных на двух пальцах.Через плечо на ремне ридикюль,кульс медякамистрадальцев,На шее ожерелье с клубкамибилетиков —сегодня уже ретро Советики —в раме.Крикливая, румяная,Прижалась спиной к железной раме —печке,Без вина пьянаяморозом млечным.Рядом девочка-подросток шести лет,Сродни мальчику-шкету,Как свеча бледная,По глазам видно, шаловливая, вредная.Кондукторша свободными пальцамиДаёт девочке хлеб с кусочком сальца,Обнимает «победную»,К печке двигает, кричит:«Следующая остановка – “Коптево”».Девочка сальце в момент слопалаи выскочилав «Коптево»…Воти проскочилитысяча девятьсот пятьдесят первый год…Прозрачность наземного транспорта —Внешняя и внутренняя в ярких оболочках.Но звон трамвая страстныйИз прошлого столетия – красного,Вечного, в опавших листочках,Истошного сквозь звень морозную по строчкаммноготочием.
«Войковская», «Красный Балтиец»Имеют свой виртуальный экслибрис [2] .Мы мечены этим знаковым знаком.Им мечены наши и мамы, и папы.Мы вышли из «Войковской»,мы дети России.И сколько осколковизумрудных, синих,Зеркальных, коротких и длинныхВ Московии нашей,взращённых на пашнях,Судьбою окрашенных,разного колера,форм и линий……………………………………………Под звон золочёныхцерковных башенВ фантазиях нашихшли исполины…
1
Писатель, киновед, кинокритик, сценарист.
2
Художественно выполненный ярлычок с обозначением владельца или знак.
2
Домa перестроек и царские виллыМенялись сквозь время.По милости «сильных…».Мы временем бремя —Стирать научились —Немилость царейИ судеб немилость —Всё ради детей,Что на свет появились,Всё ради детей,Тех, что родятся потом,Когда мы за звёздамив космос уйдём…
3
Так шли чередой за годами года.Меняла течение жизни река,Менялись эпохи, вожди, города,Менялись и обликиулиц вчерашних,Менялись и звёзды,и флаги на башнях.То чистое небо,а то в облаках…
4
Учились, работали —всё впопыхах.И спорили мы о прошедших веках,О жизни космической, неземной,О нашей истории земной —О том, что в умахотголоски войн…О вере своей и о вере чужой…О том,что сегодня у всех на устах…О том,что сейчас вызывает страх…
5
О прошлом «вчера»мы вовсе не ропщем —Несли мы планету на наших рукахС заветной мечтойо мире всеобщем,О солнышке тёпломИ лунной, безоблачной ночи —О «фее»и страстно в неё влюблённых,О смелых фантазиях и затаённых,О вёснах,в которых птицы гогочут,О лете пахучем,о любви непорочной,О реках зеркальныхи радостях прочих…
6
Мечтали, читали и почиталиИскусство —его беспредельные дали…Мирские проблемы решали любяИ слушали трели:«Труль-трю» соловья.Любили, любябескорыстно и страстно,Любили и нас наивною лаской.
7
Росли тополямии пухом неслисьК космической дали —За сказками ввысь.Мы были любимы, не зная о том,И веточкой ивы, и Млечным Путём,И Богом —его добродетелью вечной,Зарёю,рассветом,голубушкой речкой.
8
Мы ехали в поезде нашей мечтыДо той отдалённойза солнцем черты…Чтоб где-то,когда-то,когда-нибудьСмогли бы за эту черту… шагнуть,Оставив на нашей планете«Войковская»Поросль —Живую, красивую, бойкую,сильную, светлую,Чтоб спорила с ветром,чтоб чтила обеты,Мечтала заветно,любила с ответомИ украшала нашу планету.
Дай о себе знать
Ларисе Ягунковой
Где ты, как ты?Дай о себе знать, хотя бы кратко.Ощущаю, понимаю, принимаю ускорение.Осень прохладнаяСнежинками первыми порадовала,Вызвала изумление.Суета быстрее падающих снежинок —Как в электрической мясорубке,Без остановки; и информация попутнаяЛетит по планете всей.Но от тебя нет вестей.Дружба – это своего рода служба,Которая по спирали управляется мотором жизни.И я остро ощущаю движение, но тебя не вижу.Помню тебя в субботу в модных ботах на «КрасномБалтийце»Около овощного магазина с незадачливой витриной.Из магазина в магазин мелькали лица.Шёл дождь. Ты приветствовала меня улыбкойдежурной —Хорошо была воспитана,вращалась в среде гламурной —С киношниками, артистами, журналистами, с талантамиюными.Двигалась быстро, решала быстро, блисталаостроумием.А я девчонка пятнадцати лет, к шестнадцатиприближалась,Мне нравились оперетта, кордебалет и милые шалости,Писала стихи по веленью души, ходила на стадионыСлушать маститых поэтов, посещала вечернюю школу,Время от времени читала – без системы,в свободное время,Обладала хорошим вкусом,Одевалась эффектно,В основном в одежду с иностранными этикетками,купленную в Союзе.Посещала храмы, молилась страстно,почитала Бога.Ходила на концерты в зал Чайковского, не часто,слушала классику, заряда хватало надолго.Я подняла воротник, было ветрено.Ты
предложила свой пропуск в Дом архитектора.Просто тебе было очень некогда.Мой вектор судьбы изменился…А дождик тебя торопил, с тобой торопилсяК твоему единственному,Думаю, он тебе до сих пор снится…Я заскочила в подвал цирюльни, поиграла в «Фильку» [3] ,Поскакала радостная домой, вырядилась в синиеколготки,в изумрудные на высоких каблуках шпильки,в сиреневое платье до колен(современное)с круглым вырезом чётким.Соорудила из алых волос бабетту [4] ,Надела на руку изумрудную браслеткуИ поехала в Дом архитектора вместо оперетки.Ехала и думала: «Знания мои об архитектуре дремучие,Наверное, будет скучно».Водитель притормозил, остановился, я расплатилась,открываю тяжёлую дверь,оказалась среди множества людей,удивилась.Прошла к столику регистрации.Похоже, здесь проходила картинная акция.Окружающие меня почтенные мужчинызааплодировали.Я посмотрела по сторонам: что за диво?Все действительно мне аплодировали многократно.Среди всех был известный художник НикогосянНиколай Багратович,Давно отмеченный премиями, призами.Это был немолодой невысокого роста мужчина,армянин,В синей рубашке из поплина,с умными спокойно-пронзительными глазами,На его свежевыбритом лице почти не было морщин.Время вечернее – около семи.Он подошёл ко мне, представился и предложилпоужинать в ресторане, в кругу его семьи.Похоже, он в этом здании – художник-старожил…Когда мы поднялись в ресторан, то за накрытым столомсидели его жена с дочерью.Николай Багратыч: «Смотрите, какую я драгоценностьобнаружил,какая красавица будет с нами ужинать,попотчуем.Обращаясь ко мне: «Галя, о важном поговорим потом».Потом мы встречались в его мастерской —Пресненский Вал, дом пять.Я уставала, приходила поздно домой,А на следующий день возвращалась опять.Его часто отвлекали по телефону,Наконец картина была готова: я на алом фонесидела на стуле, в синих колготках,в сиреневом платье с круглым вырезом чётким,в туфлях на каблуках высоких,С причёской бабетта из алых волос.Тогда на такие картины был спрос.С этого времени мы подружились надолго как-то.Волнуюсь, дай о себе знать, хотя бы кратко.Ощущаю, понимаю, принимаю ускорение.Осень прохладнаяСнежинками первыми порадовала,Вызвала изумление.Суета быстро падающих снежинок —Как из электрической мясорубки,Без остановки; и информация попутнаялетит по планете всей.Но от тебя нет вестей…
3
Карточная игра.
4
Объёмный начёс на макушке в виде полусферы.
03.11.2018, 01:02
Против часовой стрелки
«Держитесь за поручни!»Пассажирские вагоны летят в XXI век.Я еду домой, в руках пакет с инжиром.Кашляю, мечтаю о молоке горячем —с пенкой, с инжиром, в бокале прозрачном,чтобы прибавились силына одиночный брейк.Я – пассажир, чахоточный, непривлекательный, нозрячий.Я отражаю этот мир – больной, зомбированный покасательной и бродячий,Живу в кризис окаянный,вчера купила изогнутый телевизор,Переключаю постоянносебя и программы – что-то вызреет…Холодно, голодно, сытно, жарко, жалко,не жалко… Разучилась жалеть —Чувствую чучелом себя – палкойв шкуре, которую сбросил медведь…Еду куда – непонятно, невнятно.Следом по следам своим, судьбой запорошенным,Едет кто-то, едет куда-то,может быть, в гости ко мне гость непрошеный?Но музыка, чьё-то унылое солона заброшенной жизнью дорожке:«Как тебе, девица, холодно, голодно,как не замёрзли ножки в сапожкахили без них?»Он слепой, этот Дед Мороз – блик.Я пугало с рождения огородное,среди всех гостей непрошеных —земных, неземных,отверженная отцом, безродная, такая вот Крошечка —Хаврошечка.Говорят, евреи своих детей не бросают,но исключения бывают.Отец – из Владимира родом, прославленный трошки [5] ,сейчас в параллели другой пребывает,Земля ему пухом, и снежной крошкойв России, не в парке Росарио [6] .Мне б в Аргентину, в раздольную даль,в «Сад-календарь»,в розарий,И оказаться в прериаль [7] ,и позабыть, что я москаль —что нынедля государства и сынаиждивенка,И аргентинское танго станцевать,и аргентинское танго станцеватьпротив часовой стрелки,В новых туфляхна высоких каблуках,в туфлях с волшебными стельками.Сколько стоит билет до Аргентины?Спросить бы у сына или поздно?Танго против часовой стрелки —в эпоху Ивана Грозного —на полотне…Страхи, паутина —они постоянно во мне,с рождения.Лечу через тоннельв солнечную параллель —мой род, день и я!
5
Немного.
6
Город в Аргентине.
7
Девятый месяц (с 20–21 мая по 18–19 июня) французского республиканского календаря, действовавшего в 1793–1805 гг.
Какой вчера была весна
За окном мгла,я беру пепси-колу со стола,вспоминаю школу, тогда не было «Бистро»,Тогдана каждом шагу продавали ситрo [8] .И девочка с косичками моглавыпить, не моргнув глазом,два стакана сразу.Тогдаказалось, что не было мглы,зимой катали снежные валуны,лепили снеговика,летали на санках с ледяной горки,схлопывали снежинки глазными створками,А по весне – в мокрых ботинках, скорые,Бегали по лужам, смеялись, спорили.Потом дoма в корытеголые отогревались,обедали, переодевалисьи бежали в ближайшую «Шарашку»смотреть короткометражкуо нашей Победе.Но сейчас за окном мгла,Я выпила пепси-колу до дна,Я не могла вспомнить,Какой вчера была весна,Где майские сандалии,Те, воссоздам едва ли.На фонепандемии все мысли – в «омикроне» [9] ,Иногда во сневылезают фрагменты о войне…Сквозняк мельканий за окномПотом ты вспомнишь летом,Когда в харчевне суп с котомИ запах от котлеток,Знакомый с садовских времён,Да и сейчас желанный.С уходом суток завернёшься сном,И в нём тебя настигнет окаянный,Который получил сполна,Бомжует в «Перекрёстке»,А ты несёшь ему винаИ бутербродик плоский.Бомж так похож на первый снег,на первый смех,на первый взглядТого, кто много лет назадТебя любил и был бы рад…Но жизнь – как спелый виноград,Не собранный в урочный час:Засох изюм, и в итоге – прах…Сквозняк мельканий за окном,Все сны забудутся потом,Когда на солнечных ветрахВдруг утро распахнётся. Ах!» —Воскликнешь ты, всё, Богом данное, приняв.
