Поэтическая энциклопедия
Шрифт:
С рыбьим хвостиком?
– У тебя, бишь, сорокот, тяма куцая – сексуальная идёт революция!
Каналья
Трёхголовая каналья когтем чиркала цифирь:
«Это вот за Приуралье, это злато за Сибирь,
А за порт Владивосток слитков полон туесок!
Тут ещё за Сахалин – яхонт, али же рубин!»
Канкан
Лешаку, как ишаку, захотелось за бархан.
Вот уж танец-то канкан поплясал он на бегу,
На сигалистом
Капитал
Он над страной моей летал, разбитый в доску капитал.
Витал, висел, да и присел на стены древнего Кремля,
И выпил там шампанского за долюшку цыганскую…
Столько крови и зазря, как в ту войну гражданскую!
Капризы
Люблю капризы юной леди! От них безумствуют медведи,
И дохнут тигры по тайге, и гибнут люди во грехе…
– Ке-хе! Ке-хе! Ке-хе!
Капуста
Чую: пахнет зельно вкусно шелестящею капустой!
Бьюсь о паперть я в истерике, как путана та, в Америке…
Карась
– Эй, на Млечном! Погоди, резвый пращур во плоти!
Что ты делал на Руси?
– То у Господа спроси!.. Щукой был, чтоб караси
Не дремали в море синем, позадёрнувшимся тиной.
Карачки
Наш Иван тут расстарался, с тихим рыком перебрался
По-звериному, в горячке, где в прогиб, где на карачках.
Где совсем на животе, напрямик сквозь дебри те.
Видит он: под самой кручей, под кривой сосной могучей,
Если глянуть на восток, неприметный бугорок.
Там, под этим бугорком, защищённый сундуком
От едучей жёлтой ржи, кладенец себе лежит.
Карачун
– Всё! Наверное, каюк! Не свести ни ног, ни рук! –
Мысль худая пронеслась…
– Ну, чего же ты? Вылазь! – крикнул Леший и за ворот
Стал Ивана теребить, да и Ворона просить:
– Гой ты, чудо, Чёрный Ворон, дай живой воды испить!
Вот осилит лютый враг, окочурится Дурак,
Не пройдёт и десять лун, всех настигнет карачун.
Картина
Только влезли на вершину, видят страшную картину:
По округе ни цветочка, ни былинки, росточка
И ни деревца окрест – Змей землицу даже ест,
Оставляя под ногами, лишь голимый чёрный камень,
Каковой, как говорится, лишь на склепы и годится.
Катиться
Катилась Русь по Малой Спасской, кляня ухабины веков.
И всё ж Иван – дурак из сказки, глазища щуря по-татарски,
Прикрыв плешину кушаком, был не последним дураком.
Картошка
Сажу картошку, сею лук без всяких агротехнаук,
По-русски,
Благое времечко придёт, и всё, как надобно, взойдёт!
Картуз
Да, жизнь опять пошла по кругу, как нищий с рваным картузом,
Втоптав меня с конём и плугом вдругорядь мордою в назём.
Кастет
Есть кастет, а зубьев нет…
Катушка
И я однажды под забором с врагом извечным – дачным вором,
Вдруг прокляну шальную Русь, как тот ушкуйный атаман,
(В жердину! В Бога! В драбадан!) Сорвусь с катушек и сопьюсь!
И вскоре захиреет тело, и в очи влезет злая мгла,
Что всех вчистую замела хмельных брательников моих
И даже жён несчастных их…
Кашалот
Приоткрыл огромный рот чудо-юдо кашалот.
Качели
А качели сдурели – качаюся! В хилом теле силёнки кончаются…
Вправо – жуть, и влево – жуть, посерёдке – тошно!
Что ли Бога обмануть, да и спрыгнуть в прошлом?
Раскатать во всю губу на чужое сало
Да и выманить судьбу на реку Каялу?
Каюк
Дядя – тюк, да тётя – тюк, и пришёл ему каюк.
Квазары
Пращур мой плутовал на базаре, ну а я улетел далеко,
За разбойным напевом квазаров Магеллановых Облаков.
Квас
Теперь ступай! Не ровен час – сусед сопьёт медовый квас,
Что у супружницы хранится под конопляною тряпицей…
Постой ревнивец! За божницей найди сосуд с «живой водицей»,
Опохмелись в последний раз и впредь до чёртиков не квась.
Келья
Там, в глубоком подземелье, во сырой и тёмной келье,
В абсолютно чёрной мгле, сидя прямо на земле,
Пленная Марьяна страждет от неволи и от жажды,
От неведомого гада и – от глада.
Киев
Тыща лет прошла с тех пор, как на Киев, аки вор,
Чёрным чудищем летучим, злобным, диким, поедучим
В одночасье обратясь, с поднебесья щерил пасть
Пребольшой прелюбодей, аспид злобный и злодей,
Змей, по имени Кощей.
Кикимора
А кикиморы по свету рыскают, малых детушек потемну тискают,
Не дают бесштанным им с детской сырости
До мужицкого возраста вырасти.
Кипяток
Это не бирюльки! Кипяток в кастрюльке.
Кирпичи
Ты, хулитель болезный, хоть в ночи помолчи!
Не валялся я лежнем на холодной печи