Поэты 1790–1810-х годов

Мартынов Иван

Или:

Вот Козлов! — глупец уверен, Что с Жуковским равен он, Низок, пуст, высокомерен И в стихи свои влюблен. Принужденными займами У графинь, княгинь, друзей Сыт и пышен; вот с стихами Шлет он к Смирдину скорей. Чтоб купил их подороже… Продал, деньги получил; Все расплаты ждут — и что же? Он в ломбард их положил Дочери … плохое средство, Недостойное певца. Детям лучшее наследство — Имя честное отца.

Или:

Вот

Козлов! — его смешнее Дурака я не видал: Модный фрак, жабо на шее, Будто только отплясал Котильон наш франт убогий, И, к себе питая страсть, Метит прямо в полубоги Или в Пушкины попасть. Допущу к своей персоне, Осчастливлю вас, прочтя Мои стансы о Байроне, Что поэт великий я, И Жуковский в том согласен, И мадам Лаваль сама. Как он жалок, как несчастен: Слеп, без ног и без ума!

После строф о Козлове:

Вот он с харей фарисейской Петр Иваныч осударь, Академии Расейской Непременный секретарь. Ничего не сочиняет, Ничего не издает, Три оклада получает И столовые берет. На дворе Академии Гряд капусты накопал, Не приют певцам России, Он лабаз для дехтю склад. В Академиях бывают Мерины, бывали встарь; В нашей двое заседают — Президент и секретарь. Вот Брамбеус: «сей» и «оный» — Гадок, страшен, череп, ряб. Он — поляк низкопоклонный, Силы, знати, денег раб. Подлость, наглость, самохвальство Совместил себе в позор: Полевого в нем нахальство И Белинского задор. То исполнен низкой лести, То ругает без конца: Нет ни совести, ни чести У барона-подлеца. Что без пользы тарабарить? Не зажать словами рта, Лучше шельму приударить В три действительных кнута. Вот кадетом заклейменный Меценат К<арлго>ф, поэт, В общем мненьи зачерненный И Флюгарина клеврет. Худ, мизерен, сплюснут с вида, Сухощав душой своей — Отвратительная гнида С Аполлоновых …дей!

ЖЕНСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

Вот Шишкова! Кто не слышал? В женской юбке гренадер! За нее-то замуж вышел Наш столетний Старовер; На старушке ток атласный В лентах, перьях и цветах; В желтом платье, пояс красный И в пунцовых башмаках. Притч попов и полк гусаров, Князь Кутузов, князь Репнин, Битый-Корсаков, Кайсаров, И Огарков, и Свечнин — Все валитесь хлюстом — сердце Преширокое у ней, Да и в старике-младенце Клад — не муж достался ей! Вот Темира! Вкруг разбросан Перьев пук, тряпиц, газет; Ангел дьяволом причесан И чертовкою одет. Карлица и великанша, Смесь юродств и красоты, По талантам — генеральша, По причудам — прачка ты. Вот картежница Хвостова И табачница к тому ж! Кто тошней один другого, Гаже кто — жена иль муж? Оба — притча во языцах, Он под масть к ней угодил, Козырную кралю в лицах Хлап бубновый полонил.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

АВТОР

303. ПРИБАВЛЕНИЕ К «ДОМУ СУМАСШЕДШИХ»

Вот Вампир — как дьявол черный В клетке на цепи сидит, Он в глаза — слуга покорный, За глаза — как змей шипит; Перед ним огонь пылает И два котлика кипят, В них Вампир приготовляет Медленный, но верный яд. На котлах для украшенья Эпиграф написан сей: «Жизненное услажденье Для жены и для друзей!..» Наш Вампир в иную пору И в окошечко глядит И прохожим без разбору Улыбаясь говорит: «Хоть о Вашем сочиненьи Вовсе неизвестен я, Но в восторге, в восхищены!: Ваша славная статья… Знаменитыми друзьями Я с избытком уж богат, Дайте что-нибудь! Я с Вами Поделиться ими рад».

ПРИМЕЧАНИЯ

Настоящий сборник посвящен массовой литературе 1790–1810-х годов. В соответствии с планом издания «Библиотеки поэта» в него не включаются произведения наиболее значительных поэтов этого времени, творчеству которых посвящены отдельные тома Большой серии. Задача сборника — ознакомить современного читателя с литературным «фоном» эпохи, напомнить о творчестве второстепенных, ныне забытых поэтов, имеющем существенное значение для реконструкции общего колорита эпохи и воссоздания всесторонней картины развития русской поэзии.

Творчество поэтов, включенных в состав книги, не равноценно по своим художественным достоинствам. Среди стихотворений забытых ныне поэтов, чьи имена мало что говорят даже специалисту, читатель найдет произведения, отмеченные истинным талантом и достойные занять место в любой антологии русской поэзии. Однако художественное достоинство — не единственный критерий отбора. Представленная настоящим изданием эпоха — время острой литературной борьбы. Ряд полемических сочинений, специальный жанр критического обзора в стихах, при незначительной порой художественной ценности этих текстов, вводят читателя в атмосферу литературных боев тех лет.

Поэтический материал, представленный в сборнике, группируется по трем разделам. Содержание первого раздела должно представить читателю облик поэтических объединений и группировок конца XVIII — начала XIX века. Наиболее значительными из них в 1790-х годах были Общество друзей словесных наук (1789–1790); поэтический кружок, возникший в начале 1790-х годов вокруг журнала «Иртыш, превращающийся в Иппокрену»; кружок демократических поэтов журнала «Муза» (1796). Литературное оживление начала XIX в. обусловило создание двух ярких литературных центров: Вольного общества любителей словесности, наук и художеств в Петербурге (ему посвящен отдельный том Большой серии «Библиотеки поэта») и Дружеского литературного общества в Москве. После распада Дружеского литературного общества место его в Москве заступил кружок А. Ф. Мерзлякова, влившийся вскоре в поэтическую группу Общества любителей российской словесности при Московском университете. Произведения Жуковского и Мерзлякова вышли в Большой серии «Библиотеки поэта» отдельными томами. Сочинения остальных поэтов Общества публикуются в настоящем издании. Издание стихотворений Андрея Тургенева — одаренного и значительного поэта — является наиболее полным из всех до сих лор существующих. В него включены все дошедшие до нас законченные стихотворения и все сколь-либо значительные наброски. Большинство стихотворений А. Кайсарова также публикуется впервые.

Кульминацию литературной борьбы 1810-х годов знаменовало собой возникновение «Беседы любителей русского слова» и «Арзамаса». В сборник включены как ведущие поэты «Беседы», так и представители ее поэтического «фона». Большинству поэтов «Арзамаса» (Батюшкову, Жуковскому, Вяземскому, Д. Давыдову, Пушкину и др.) посвящены отдельные выпуски серии. Называть же раздел, в который не включено их творчество, «Поэзия „Арзамаса“» — значило бы заведомо искажать историческую перспективу. Поэтому составители сочли более правильным не давать такой рубрики вообще, включив поэтов, входивших в «Арзамас» (Воейков, В. Л. Пушкин) или примыкавших к нему (Мещевский), во второй, «персональный» раздел тома. В этот же раздел вынесены произведения поэтов, в той или иной мере стоявших особняком.

Следует учитывать, что выделение этих двух разделов носит в достаточной степени условный характер, так как лишь некоторые авторы полностью вписываются в историю того или иного литературного объединения или стоят вне каких-либо группировок. Большинство же соотносятся с обществами лишь частью своего творчества или принадлежат к нескольким, порой глубоко отличным, литературным объединениям. Том завершается творчеством поэтов, развивавших традиции русской гражданской лирики и подготавливавших развитие декабристской поэзии. Наиболее значительные из них — Милонов, Дмитриев-Мамонов и Габбе. Если творчество первого хорошо известно (хотя и менее, чем он заслуживает по размеру дарования), то два последних основательно забыты, их стихотворения перепечатываются впервые.