Поэты 1840–1850-х годов

Ростопчина Евдокия Петровна

15

И был их враг непримиримый Начатой повести герой, Соснов, наш сениор любимый, Товарищ и приятель мой. Наследство получив от дяди, Не сделал в службе он ни пяди — И на зуб лекций не учил. Не кончил курс и с нами жил, Дней полежаевских останок, Художник смелый и поэт, И в цвете сил, и в цвете лет, Без горя знавший спозаранок Томленье мысли и тоски, Студент до гробовой доски!

16

В тот вечер по его

призыву Мы все собралися почтить Дебют Мочалова счастливый И в путь Соснова проводить. Он уезжал; его именье Лет десять глохло в отдаленьи, И становился каждый год Всё меньше барину доход. Хоть мужики не обедняли И землю староста купил, А он именье заложил, Проценты шибко нарастали, Соснов платить их забывал, Мечтал — и Гегеля читал.

17

……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… Желал, как свежий человек, И мысли и труду свободы! Хотел сам деятелем стать… Но как начать? и что начать?

18

Мануфактуры и заводы Едва ли там привьете вы, Где сроду из степи подводы Не доходили до Москвы. Отдать ли землю в содержанье Там, где еще размежеванье Нарочно длит у вас сосед? Где даже отдыха вам нет От дел судебных за потраву! И где народ ваш добрый сам Уступит в лени — только вам! Хоть летом трудится на славу, Зато зимой на славу пьет И в барском закроме живет.

19

Соснову эти возраженья Конторщик старый говорил, Но все-таки его стремленья И замыслов не охладил. Он понял, что в степи привольной Простору много, сил довольно, Что можно жить в степи купцом, Торгуя хлебом и скотом, Что оборотливость такая Понятна будет мужику. Он думал, что его тоску Убьет деятельность живая, Что только нужен капитал — И денег, денег он искал!

20

И вот, проценты начитая На сумму сделанных долгов, К нему уже стекалась стая Заманчивых ростовщиков. Чем свет будил его в постеле И сводчик в фризовой шинели, И смелый, ловкий аферист, Приветлив, вкрадчив и речист, Ему доказывал так ясно — Как будет мал ему барыш, Что дел уж нынче не съютишь, Что без залогу дать опасно… Но что ему он рад душой Отчесть на вексель крепостной.

21

Покончив сделки, совещанья, В трактире с самого утра Сошлося жадное собранье: Ростовщики и маклера, И с книгами, и с векселями, Расписки бренные рублями Взялись Соснову разменять. Ему осталось подписать Еще одну бумажку с ними; Формально — крючкодейный акт, Ни запродажа, ни контракт, С процентами десятерными! Студент взглянул — и заключил, И

двадцать тысяч получил.

22

Кажись, пирушкою богатой Тут отчего б не загулять? За всё вино двойною платой Без счету, смело отдавать, К обогащению буфета Кутить до самого до света, Таков обычай богачей. Но в простоте души своей Одной бутылкою донскова Мы кончили заздравный тост. Наш ужин скромен был и прост, Притом нам было жаль Соснова, А полученный капитал Нам страх ребяческий внушал.

23

Когда мы стали расходиться, Соснов был грустен; в этот час С Москвой он должен был проститься. А мы расстались в первый раз С товарищем! Но повторялись Дни эти часто: мы прощались, Друзья, на целый век с иным, Не зная этого, с другим — Надолго. Годы уходили, Шла жизнь путем своим — и вдруг Когда в глуши нежданный друг Встречается! Какие были Тут встречи! Брату кровный брат Не будет в жизни больше рад.

24

Наутро, посудите сами, Что тут была за радость нам, Когда за чайными столами Опять Соснов явился сам! Bemooster Bursch [70] не мог решиться Так прозаически проститься С своим студенчеством, с Москвой, Остался на день, на другой, Послал приказчика в именье… Но о доверенном лице Мне долго объяснять в конце Моей главы; его значенье, О муза русская, со мной Ты новой песнею воспой! 14 октября 1857 Елец

70

Замшелый бурш (нем.). — Ред.

123. ЗИМНЕЕ УТРО

Запорошена дорожка, Подымается кура, Занесло совсем окошко Постоялого двора. Уж давно гляжу с тоскою Я в замерзшее окно, Всё вдали передо мною И мертво и холодно. Между вешками кривыми Грузно тянется обоз… Вот косицами седыми Снег поземный попол<о>з. Взвыла вьюга! Страшен грозный И пустынный этот вид, Солнце в радуге морозной Неприветливо глядит. Скучно, пусто в поле чистом, Воздух холоден, как лед, И, гудя с протяжным свистом, Ветер по степи идет. И чего ж это мне жалко, Что так сердце мне щемит, Как под звуки эти прялка У хозяйки прошумит, Как, вздохнув, она, молодка, Безутешно пропоет… Эта песня и погодка Чуть мне грудь не надорвет. Друг мой милый, всё больнее И тоскуя, и любя, Отчего теперь живее Вдруг я вспомнил про тебя? Снегом тоже, знать, светлица У тебя занесена; Так же ты сидишь, девица, Пригорюнясь у окна И одна глядишь с тоскою Ты в замерзшее окно, И вдали перед тобою Всё мертво и холодно…