Поезд смерти
Шрифт:
Отчаянно стараясь удержать машину на дороге, Кемпински перевел луч фонаря на второй, затем на третий локомотив. Никаких признаков жизни. Как такое может быть? Что они все – попрыгали с поезда, что ли? Или машинист и его помощник поубивали друг друга? А может, у них одновременно случился сердечный приступ, а заодно и у проводника служебного вагона? Невероятно, но факт – перед его глазами мчится на всех парах товарный поезд, за пультом управления которого никого нет, никого, кто мог бы... Стойте, а что там такое – на задней площадке третьего локомотива? Он спустил фонарь и выхватил лучом света фигуры двух мужчин. Один из них стоял на
– Джо! – кричал Кемпински сквозь ветер. – Джо!
Он вовремя перевел взгляд на дорогу и увидел, что она кончается обрывом. После того как он резко затормозил, машина проехала еще футов двести, перескочила через ограждение канала и остановилась на крутом склоне, ее двигатель наполовину ушел под воду. Кемпински не стал тратить время: фонарь на крыше еще горел, и он перевел его вверх на вагоны, проносившиеся мимо. Двусторонняя радиосвязь тоже работала, и он слышал голос Фрэнка Таджимы, просившего его сообщить, где он находится. Некогда разговаривать с Таджимой – поезд скоро пройдет.
Дверь машины не открывалась. Кемпински отстегнул ремень, протиснулся через окно и взобрался по откосу к самым рельсам. Щурясь и отмахиваясь от летящего в глаза песка, он старался рассмотреть служебный вагон: может быть, ему удастся криком разбудить проводника и заставить его остановить поезд.
Глядя на восток, он видел приближавшийся хвост состава, но красного бокового фонаря, обозначающего служебный вагон, там не было. Промчался последний вагон, стих рокот двигателей и шум ветра, только слышался затихающий перестук колес. Служебного вагона не было! У этого хренового поезда не было служебного вагона! Он хорошо видел в лунном свете, как исчезает вдали последний товарный вагон.
Глава 22
– Прошу прощения, но на Эшфорд-авеню Джереми Дрэглер не значится.
Карен разговаривала по телефону-автомату, прикрыв рукой одно ухо, чтобы не слышать больничного шума.
– Может быть, он проживает где-нибудь в другом месте?
– Есть Химическая корпорация Дрэглера, расположенная на Сентинел-Каньон-роуд, – терпеливо разъяснял ей женский голос.
– Там не отвечают. Мне нужен Джереми Дрэглер.
– На Эшфорд-авеню нет никакого Джереми Дрэглера.
– Посмотрите на других улицах! – От нетерпения Карен даже повысила голос.
– Джереми Дрэглер в Рино не проживает, Д... – Дональд, Р... – Рональд, А... – Арнольд...
– Значит, его нет в справочнике. И все-таки вы должны дать его номер. Произошло ЧП! Дайте мне номер телефона Дрэглера!
– Очень жаль, но его фамилии здесь не указано.
– Что вы хотите сказать: что у него нет телефона, что он больше не проживает в Рино или что его телефон не имеет номера?
– Прошу прощения...
– Мне необходимо получить номер телефона Джереми Дрэглера! Кто может мне его дать, кроме вас? Ваш начальник?
– Можете поговорить с ночным бригадиром. Но я сомневаюсь, что она даст вам номер, которого нет в справочнике.
– Может быть, даст, когда я вдолблю в ее башку, что произошла катастрофа! Как ее зовут? Соедините
– Она отошла на минуту.
– Черт побери!
– Она вернется в течение часа...
– В течение часа?
– Она вам позвонит. Оставьте ваш номер.
Карен заорала, что ее номера нет в справочнике и швырнула трубку. Прижав пальцы к вискам, она пробиралась к входной двери, стараясь сообразить, что же ей делать дальше. Она шла, осторожно перешагивая через лежащих на полу больных и уступая дорогу спешащим врачам, медсестрам и санитарам. Пострадавшие продолжали прибывать, некоторые приходили сами, других приносили на носилках. Карен заметила, что несколько больных, еще недавно находившихся без сознания, сейчас уже сидели.
Из всех людей, которые знали, как бороться с утечкой “манекена”, Карен был известен только Дрэглер. Когда он приходил к ней с Трейнером после смерти Гила, и раньше, на вечеринке для сотрудников, он показался ей немного не от мира сего, но вполне здравомыслящим человеком. В конце концов, если он сам не знает, как остановить утечку газа, то наверняка может назвать тех, кто может в данном случае помочь советом. Он показался Карен старым добродушным занудой, который вряд ли способен изобрести ядовитый газ или убить мешающего ему человека, – не то что Трейнер. Скорее всего тот держал старика в неведении. Трейнера она боялась, но Дрэглера, без сомнения, можно уговорить, думала Карен.
В вестибюле больницы толпились теле– и радиожурналисты и представители прессы, а также родственники и друзья пострадавших. У регистратуры с блокнотом в руках стоял доктор Краули, он обсуждал с сестрой приемного отделения, куда класть больных. Четыре агента безопасности охраняли проход к стеклянной входной двери, залитой каплями дождя. Карен видела огни на крышах полицейских машин, карет “Скорой помощи” и такси. Большие часы на стене показывали половину четвертого утра.
Краули спросил ее, как она себя чувствует.
– Плохо сгибаются суставы, – сказала Карен, вытягивая руки и вращая плечами, – и немного болит голова, будто выпила лишнего после лыжной прогулки.
– Найдите себе место и полежите. Не надо утомляться.
– Потом. А сейчас я должна кое-что сделать. – Распахнув стеклянную дверь, она вышла на улицу. Краули махнул ей рукой и переключился на окружавший его хаос.
Сумочка и ключи были при ней, но машина, по всей видимости, осталась в Траки возле “Закусочной Дуайта”. Она нашла свободное такси и, забравшись в него, сказала:
– Эшфорд-авеню. Учтите, я очень спешу.
Вокруг залива Сан-Франциско – шириной десять и длиной пятьдесят миль – проживает около двух миллионов человек, и за три часа до рассвета почти все они безмятежно спят. В его северной части, к югу от Вальехо и мостов, пересекающих пролив Каркинез, Горная Тихоокеанская железная дорога проходит по восточному берегу мимо таких городов, как Пинол, Ричмонд, Эль-Серрито, Олбани, Беркли и Окленд. Окленд соединяется с Сан-Франциско мостом Бэй, который в два раза длиннее и почти такой же величественный, как мост через пролив Золотые Ворота. Следуя дальше на юг, дорога минует Сан-Леандро, Сан-Лоренцо, Хэйуорд, Фремент, Милпитас и, наконец, Сан-Хосе. Но у поезда номер 7661 почти не было шансов дойти до этих мест, поскольку сортировочная станция Горной Тихоокеанской железной дороги в Окленде задыхалась от огромного количества скопившихся там вагонов.